domestic_lynx

ВЕРА И ФАКТЫ: КТО КОГО? 

Побывала на очередном «Федеральном сельсовете» - так называется «Общественное Движение Народов Российской Земли» (самоназвание). «Народы Российской земли», собравшись в Колонном зале, говорили на этот раз о развитии сельских территорий. Мне эта тема близка: мы принимаем посильное участие в благоустройстве станицы, близ которой расположено наше хозяйство и где живут наши трудящиеся.

Сегодня, как и в советскую эпоху, районная администрация опирается в своей работе на руководителей хозяйств: починить дорогу, помочь школе, даже поддержать спортивную команду – всё это лежит на хозяйствах. А как иначе? Так было всегда. Если жизнь как-то теплится, то только благодаря такой неформальной помощи. В СССР жизнь развивалась вокруг заводов и колхозов-совхозов: тепло от заводской котельной, детсад – от совхоза, заводская медсанчасть, путёвка в лагерь для ребёнка – от завода. Очевидно: чем крупнее и богаче хозяйство – тем с большей вероятностью от него можно получить такую помощь. 

И что же я слышу на «Сельсовете»? Главным человеком на селе является фермер. Его надо поддерживать, помогать ему, и вот тогда … тогда  от него может проистечь какая-то поддержка сельских территорий.  Это особенно изумительно именно при обсуждении развития территорий: участникам дискуссии, как никому другому, известно: фермеры в этой работе не участвуют и не могут участвовать. Просто какое-то раздвоение сознания! 

ВЕРУЮ, ИБО АБСУРДНО

Известный экономист Сергей Глазьев со всей определённостью заявил в «Завтра»: «Все проблемы, препятствующие экономическому развитию, сосредоточены в системе госуправления».

Дерзну предположить, что затык у нас даже не в системе государственного управления, а выше – в системе государственного целеполагания. Прежде, чем управлять автомобилем, надо знать, куда мы едем. Прежде, чем командовать строительством – понять, что строим. Такого понимания как раз и нет. Но все это тщательно скрывают, и делают вид, что и говорить об этом не нужно, потому что и так всем всё ясно. А оно – не ясно. У нас нет образа результата – и отсюда все беды.

Вот приняли Федеральный закон «О стратегическом планировании». И тут же отложили исполнение на три года: до той поры как-нибудь забудется, заболтается, рассосётся. И то сказать, сколько всего произойдёт за три года, кто там вспомнит, о каком-то планировании. На этот прискорбный факт обращает внимание Глазьев: «Примечательно нежелание Правительства исполнять этот закон». А что тут удивительного? Планировать при отсутствии образа результата – невозможно: это пойти туда не знаю куда.

Опасность вторая. 

То была внешняя угроза. Видит автор и угрозу внутреннюю. Очень большая опасность - инфантильность молодёжи. Молодые нацелены на потребление, удовольствия. «Не пропляшите страну!» - говорит отец одному из героев. Я тотчас вспомнила собственные пляски в кафе «Метелица». Весело было! И никак не верилось ни во что плохое. В 60-е годы, надо полагать стал формироваться тип ясноглазых, наивных до глупости инфантилов. Обвести их вокруг пальца – ничего не стоило.

Вообще-то, в любых качествах молодёжи и вина, и заслуга взрослых. Молодых слишком опекали: только учись. В романе показано, как они это делали. Всех запихивают в институт, который по факту оказывается продолжением счастливого детства. Из вузов мало выгоняли, вот и учлись там, словно в детский сад ходили.

Любопытен разговор одного из героев – молодого заводского инженера со своим отцом - важным промышленным руководителем. Говорят они о молодёжи, о том, какие её черты настораживают отца.

«В общем-то все вроде бы и на месте,– подумав, заговорил Сер гей Антропович.– Вы образованные, кое-что знаете, развиты, остры. /…/ Все, значит, хорошо и вместе с тем тревожно, Феликс, очень тревожно.

– Отчего? Почему?

Сергей Антропович шевельнул рукой груду свежих газет у себя на коленях.

– В мире-то, дружок, натянуто, как струна, вот-вот загудит. На нас идут таким походом, какой, может быть, пострашнее походов тех четырнадцати государств, которые кинулись на Советскую республику в девятнадцатом году.

Так о чём же роман?

Сюжет прост. В конце 80-х годов в СССР приезжает своеобразная интербригада: немец, двое граждан США, гражданин Италии. По ходу дела выясняется, что все, кроме немца – русские по происхождению. По официальной версии они едут собирать материал для художественного альбома, посвященного древнерусскому искусству, который затеяло издать лондонское издательство. Работа над альбомом идёт своим чередом, но при этом каждый имеет свою цель и своё задание. Немец навещает спящих агентов разведки, американка старается углубить контакты с разного диссидентами и взять под крыло разных непризнанных гениев, падких на доброе слово, обещание будущей славы и небольшое материальное вспомоществование. Впрочем, сексуально раскованная и недурная собой американка крепит отношения с творческой интеллигенцией всеми возможными средствами и даже попутно учит молодёжь стриптизу. Полвека назад, наверное, это могло шокировать.

НОВОЕ МЕНЬШИНСТВО 

Британская TheTelegraphсообщает любопытное. Обсуждается вопрос о введении в  британских университетах специальной квоты на новое меньшинство. https://www.telegraph.co.uk/news/2018/12/09/universities-launch-drive-recruit-white-males-low-numbers-give/?ref=tjournal.ru Угадайте: кто они, эти слабые, особо защищаемые и специально покровительствуемые, которые сами не добьются не пробьются, не сумеют,  не посмеют? Цветные женщины? Матери-одиночки? 

Это прошлый век. В том смысле, что на эти меньшинства  уже давно есть свои квоты и льготы. Новое меньшинство – это белые мужчины. Согласно исследованию, на которое ссылается автор статьи, в двадцати трёх из ста сорока девяти обследованных вузов среди учащихся преобладают женщины, притом, надо полагать, - цветные. Поэтому на повестке дня  стоит защита тех самых белых мужчин, которые полвека назад считались опорой, защитой и надёжой, четверть века назад – по терминологии феминисток,  «свинскими шовинистами», которые злокозненно не пускали женщин на руководящие и денежные места, а вот теперь - оказались в меньшинстве: их надо поддерживать и защищать.

Газета «Завтра» сообщает, что Ельцин-центры начали расти по городам и весям нашей страны. Не краеведческие музеи, не музеи современной истории – Ельцин-центры! Это   подтверждает  неоспоримое: наше государство в его нынешнем виде – суть порождение масштабного предательства, а Ельцин – отецего. 

И государства, и предательства. 

И родимые пятна этого предательства – видны повсюду: от Конституции, утверждающей примат международных договоров над внутренними законами,  до  политики Центробанка, направленной на подавление инфляции, а заодно и всякого производства. Мы видим эти гадкие пятна и в образовании, и в политике телевещания – да во всём.

А.Проханов говорит: Ельцина и его политику надо решительно осудить. Разумеется, надо. Но без смены всей парадигмы – это невозможно. И не произойдёт. Дух ельцинизма долго ещё будет витать над многострадальной нашей землёй. Мне кажется, выветрится он только благодаря какому-то гигантскому несчастью, обвалу, катастрофе, что, конечно, не дай Бог и даже думать об этом боязно, но по-другому – подозреваю, не выйдет. Очень часто только большое несчастье и громадный шок прочищает мозги и обращает к сознанию.  Так случается и в индивидуальной человеческой жизни, и в жизни народов и государств. 

Но мне хочется обсудить не то, как и чем закончится ельцинизм, а, напротив – откуда он взялся. Из какого болота вылез этот бес предательства и разрушения?  

«Российские оборонные предприятия должны учиться производить и гражданскую продукцию. Диверсификация, то есть расширение ассортимента, ОПК – это ключевая, стратегическая задача», - заявил Владимир Путин на совещании в Сочи.

В 1991 г. был у меня, можно сказать, личный опыт такого рода. Тогда я работала в итальянской фирме, поставлявшей производственные комплексы для пищевой промышленности. Тогда в России была страшная мода на всё маленькое: мини-тракторы, мини-переработочные модули. Даже, если кто помнит, стиральные машинки были в моде – «Малютка». Думали: вот будут фермеры и у каждого фермера своя переработка. «Гигантоманией мы уже переболели!», - так говорили.

И вот мы показали нашим товарищам странное итальянское изделие – мини-фабрика, монтируемая в прицепе грузовика. Собрал урожай (зарезал свинью) – переработал – едешь дальше. Всё это, конечно, гладко на бумаге, а в жизни - и на дороге колдобины, и упаковки у волшебной мини-фабрики не предусмотрена, но все пришли в неописуемый восторг. В те времена многие люди находились словно под кайфом: чудилось, вот-вот наступит какая-то совершенно новая, невиданная жизнь, не имеющая ничего общего с прежней. Мне кажется, именно поэтому и не жалели в то время разрушения жизни прежней – всех этих устарелых заводов, НИИ, совхозов. Этот «кайф» был своего рода анестезией.

В «Завтра» любопытный материал про ментальные вирусы http://zavtra.ru/blogs/mental_nie_epidemii

Всё это верно и полезно, но, мне кажется, упущена из виду важная сторона дела: готовность самой жертвы к воздействию манипулятора. Впрочем, может быть, об этом пойдёт речь в продолжении статьи. Вирус, будь то ментальный или физический, вроде вируса гриппа, воздействует лучше всего на слабый или ослабленный организм. А на здоровый и сильный – не действует. Тут всё влияет – даже настроение жертвы. Говорят, вирусную инфекцию, в просторечье – простуду, легче подхватить человеку в тоске и унынии, а кто бодр и оптимистичен – тот имеет меньшую вероятность заболеть. 

Наш народный организм накануне перестройки был ослаблен и крайне восприимчив к ментальным вирусам. Умонастроение рядовой публики было такое, что приходи – и внедряй. И бери голыми руками. В этом была важнейшая причина успеха вражеской пропаганды, компрометации всего советского, пылкой любви ко всему американскому, которую демонстрировали самые что ни наесть простые обыватели. Я помню, в ту героическую пору приехал из Америки бывшийодноклассник моего мужа, ребёнком увезённый родителями в США. Там он вырос, выучился и вот – приехал. Он был даже слегка озадачен той всенародной любовью, которую изливали на него здешние люди – просто за американский паспорт. 

Больше пяти лет пишу о том, что наше сельское хозяйство, которым в последнее время наладились патриотически гордиться, – отвёрточное. Оно – локальная сборка из привозных компонентов. Но это не производило впечатления: ну, бубнит что-то колхозная тётка, и ладно. Иногда читатели меня даже критиковали за недооценку отечественных производственных успехов.

Ещё в 2014 г. я рассказывала, как на выставке «Пир» производитель диетических цесарок рассказал, жаловался, что стопроцентно зависит от иностранных яиц. Так оно и есть. Наше птицеводство в автономном режиме может существовать месяца полтора.

Российская «модернизация» до сих пор происходила по колониальному типу – с сохранением полной зависимости от метрополии. Надо очень внимательно смотреть, чтобы не принять за прогресс и развитие тотальный  раздрай и упадок.

Фермер, владелец молочного хозяйства, рассказывает: в передовых хозяйствах процесс механизирован, роботизирован, информатизирован – смотри и умиляйся. Но такая мелкая деталь: каждые две недели обновление для доильных роботов закачивают из Голландии. Не закачают – и пропало передовое хозяйство. Не лучше ли что-нибудь попроще и понадёжнее? Тем более что с нашими просторами мы можем позволить себе не самые высокие урожаи и надои: у нас полей и лугов достаточно.

И вот – свершилось! Наконец на отвёрточное сельское хозяйство обращено высочайшее внимание. Агентство Bloomberg (США) сообщает: «Путин возрождает советскую суперкурицу»