Так как же насчёт совободы слова - есть она или нет, эта самая свобода?
Про свободу - чуть позже, сначала про слово.
Слово (да не только слово - даже мысль) - это огромная, колоссальная, прямо-таки бронебойная сила. В прежнее время люди это понимали. "Слово гнило да не исходит из уст ваших", - учил апостол Павел. В те былинные времена люди понимали силу слова: словами заклинали, врачевали. Недаром же сказано, что "вначале было слово".
Целенаправленная мысль, а мысль чаще выражается всё-таки в словах, - определённым образом настраивает Вселенную и притягивает те события, о которых человек целенаправленно мыслит и говорит. Отсюда совершенно практический совет: надо очень следить за совей речью и мыслью. Говорить и думать только о хорошем, желанном, о том, к чему ты стремишься. Избегать отрицательных формулировок, вроде "Я не хочу болеть". Подсознание, как говорят опытные люди, не понимает отрицательной частицы - оно понимает это как сигнал: "болеть". Поэтому надо переформулировать: "Я всегда здорова".
Наивно? Детский сад, говорите? Я тоже так раньше думала. А теперь знаю: действует. Я и сама учу этому делу дистрибьюторов нашей компании.
Чему этому?
Целенаправленному и целеустремлённому мышлению и так называемым настроям (по-иностранному - аффирмациям). Это полезные для твоей цели утверждения, которые надо твердить про себя или лучше писать 10 раз в день. С помощью слова человек настраивает вселенную нужным себе образом. Он поворачивает к себе людей и события определённой стороной. Вот что даёт целенаправленная мысль и нужное слово.
Какое отношение имеют все эти модные психотехники к свободе слова как неотъемлемому праву человека?
Прямое.
Непрерывная, безответственная, не имеющая никаких последствий болтовня, несущаяся из мириад источников - всё это совершенно обесценивает слово. Разговоров настолько много, что человек не способен запомнить, отследить говоримое. Кто помнит, что говорилось в новостях, положим, полгода назад? Ну, ладно: неделю. Никто не помнит. Ну, взорвали что-то, звёзды делят детей.
Слово превращается просто в информационный шум, ошмётки которого плещутся по ветру.
СМИ (во всём мире) устроены так: набрасываются на какую-то новость, мусолят её несколько дней в самых микроскопических подробностях, потом напрочь забывают. Всё. Теперь мусолят другое. Что сталось, например, с оборотнями в погонах? С детишками, которые ушли в лес и не вернулись? Тишина. Сейчас орут о другом.
Итак, первый эффект свободы слова: укорочение памяти. Никто ничего не помнит, потому что не в силах воспринять весь этот мутный поток.
Второе. Поскольку свобода - брехать можно всё, что угодно. Правда, неправда - это всё устаревшие категории. Правды нет - есть мнения. Есть такой забавный автор, человек, несомненно, одарённый, Никонов его фамилия. Пишет книжечки на разные темы, не особо затрудняясь достоверностью. Так вот у него в книжечках что-то вроде эпиграфа: "Истины нет, есть мнение".
Это очень современное представление: сегодня его разделяют все. "По сообщению источника в мэрии" - этого вполне достаточно. Дальше можно пороть всё, что угодно.
Свобода слова расшатывает саму идею истины. Люди массово и незаметно для себя начинают жить в мире фэнтэзи. Хороший анекдот в тему. Звонок в редакцию. "Что вы такое пишете: пришельцы какие-то, земля сошла с оси, массоны сидят в Кремле? Ведь это всё неправда!" - "Зато прикольно. А "Правда" - это другая газета". Этот эпохальный переход из мира объективной действительности в мир фэнтези произошёл незаметно буквально за последние 15-20 лет. Люди не верят ни во что и ничему - и верят во всё и всему. Каждый может верить во что хочет: в карму, в снежного человека, в мировую закулису, да мало ли во что. Люди совершенно растеряны и дизориентированы. Они массовым порядком не способны оценить, что возможно, а что нет, что сказка, а что отчасти смахивает на правду. "А ну их!" - машет рукой средний человек. И старается отстроиться от брехни и жить своей маленькой обывательской жизнью: покупки-рыбалка-ремонт. И это прекрасно! В такой обстановке в "большой жизни" можно обделывать любые безобразия. Никто и не заметит.
Третье. Свобода слова плодит моря какой-то торопливо сляпанной печатной лабуды. Каждый может выбрать по душе: кто про Сталина, кто про макияж, кто фантастику, кто ужастики, кто вообще альбом с картинками. Хорошая, кстати, вещь - книжка-картинка (не для трёхлетних - для взрослых): и буквы знать не обязательно. В результате общество не просто делится по интересам, а культурно распадается: кто читает про макияж, может даже не подозревать о существовании, положим, Сталина. Исчезает культурная скрепа в виде общей культурной памяти. А ведь именно она во многом цементирует народ.
В современном мире тотальной массовой коммуникации не требуется скрывать безобразия и беззакония - гораздо удобнее и надёжнее их ЗАБОЛТАТЬ. О безобразиях следует говорить и говорить, но говорить на фоне бесконечной говорильни обо всём. Тогда ничего не будет воспринято. А будет воспринято - так не запомнится.
Попробуйте написать что-нибудь на листе бумаги, на котором уже плотно написано и напечатано, и нарисовано много всякого-разного. Можно написать? Пожалуйста. Можно прочитать и заметить? Конечно, нет. Вот именно так и работает свобода слова, которую мы, перестроечные недоумки, с восторгом призывали 20 лет назад.
Свободный рассказ о безобразиях производит ещё один занятный эффект - он эти безобразия легализует. Делает привычными и нестаршными.
Примеры буквально под ногами. Вот везде говорят: чиновники воруют. Говорят, пишут, произносят, как выражались в "совке", с высокой трибуны. И что же? И ничего. Вот, примеру, подросток, который только начал приобщаться к взрослой жизни. Он читает и слушает по телевизору: там украли, тут воруют, этот берёт взятки. И что он должен думать? Если все об этом говорят, и Путин-Медведев говорит, и ничего никто не делает - значит, либо Путин-Медведев ничего не значит и вообще декоративная фигура, либо именно так всё должно быть. То есть так и надо - воровать.
Это раньше, в "совке", когда подневольная пресса существовала с кляпом во рту, в каждой газете была рубрика: "Газета выступила. Что сделано?" (называния были разные, но суть одна). Теперь можно писать (говорить, орать) всё, что угодно - и никто не обязан реагировать. И проверять никто не обязан - у нас же свобода. Да и физически невозможно как-то отреагировать на то море чепухи, которое разливается во всех неисчислимых СМИ.
Но и это ещё не всё. Свободная пресса способна не только легализовать любые безобразия. Она способна внушить подведомственному населению то, что желательно хозяевам жизни. Далеко не только с помиощью рекламы. Реклама - это чересчур заметно и потому грубо. Любая замаороченная домохозяёка морщится: "Ох, и ненавижу я эту рекламу!"
Современные СМИ действуют тоньше - по принципу эриксоновского гипноза. Есть такая гипнотическая техника в рамках НЛП - гипноз без погружения в сон. Человеку говорят, говорят, говорят, очень много говорят, его заморочивают, лишают критического восприятия говоримого. Бедолаге непонятно, к чему это ему говорят, он понемногу обалдевает - но не спит. А среди этого информационного шума встраиваются формулы внушения, например: "Покупать!" Отлично действует! И всё чисто: никакого 25-го кадра. И всё это - святая свобода слова.
Почему же у нас якобы кого-то там зажимают, не дают высказаться и т.п.?
Объяснений тут может быть два.
Первое. У либералов просто мания преследования: на самом деле никто им не мешает бубнить что угодно. По вышеочерченным причинам. Разговоры о зажиме свободы слова - просто информационный повод, очередная побрехушка.
Второе. Если и впрямь поступали от начальства какие-то запреты - значит, товарищи начальники просто не понимают. Не понимают высокой роли свободы слова в демократическом государстве. Да она - как ночная тьма для вора - мать родная. Все безобразия прикроет. И все уродства утопит в бурном словоизвержении. Но всё-таки, по-моему, товарищи всё правильно понимают.
Что же надо? Цензуру?
В современном либеральном обществе цензура - не пройдёт.
В современном либеральном обществе и государстве пройдёт только брехня, и по-другому быть не может. Свобода слова не просто нужна, она необходима. Она - неотъемлемая часть государственного механизма, не случайно прозванная "четвёртой властью". Так оно и есть. Её функции: заморочить население, лишив его критического сознания; легализовать безобразия путём открытого и постоянного сообщения о них; незаметно внушить населению что угодно, используя технологии, близкие к эриксоновскому гипнозу.
Если нам как народу суждено будет начать выбираться из той ямы, в которой мы находимся, под руководством национально ориентированного правительства, то первое, что потребуется сделать - это отменить свободу слова. Слов должно стать мало. Очень мало. Но они должны быть веские. И только полезные. С полной ответственностью авторов "за базар". Речь не о цензуре, нет. Цензура - это очень мало. Речь о рукводстве всеми сторонами духовной жизни.
Если человек хочет сделать жизненный рывок - он не может себе позволить думать что попало, читать что попало, говорить что попало. Он в первую очердь должен поставить под строжайший контроль свои мысли и слова. Он должен думать только правильные мысли - которые помогают в его деле. И уметь отстроиться от тех, которые мешают. Это на уровне отдельной судьбы. То же самое - народ. Коллективная личность. Болтовня - ослабляет. Болтовня усыпляет и гипнотизирует. Болтовня и успех - несовместимы.
Как-то в Южной Африке я была в музее переселения буров. Поход - потрясающий по тягости и опасности. У них был один источник печатного слова - Библия. Они собирались по вечерам и читали её вслух. Как боевой листок. И дошли.
А наша сила - уходит в свисток. Ну уж зато свистят - на все лады...
