Вдруг вижу - мать честная! - омон, ещё омон, машины какие-то особым образом оборудованные, похоже какие-то у них непростые средства связи. Я - волею судеб офицер запаса, в незапамятные времена изучала такую штуковину, состоявшую на вооружении советской армии, - БРДМ называлась - боевая разведывательно-дозорная машина. Что там совковая БРДМ - тут что-то космического уровня. Или, может, мне пригрезился космический уровень - ввиду моего боязливого почтения к любой технике, особливо военной.
Но вот что точно не пригрезилось - это мужчины. Настоящие, бравые - тут уж я ручаюсь, точно не померещились. Мужчины все с большой буквы, не хлюпики какие, с откосами от призыва и суетливой голубоватостью в движениях. Нет, эти все такие сосредоточенные, брови сурово нахмуренные, сам в рацию бросает что-то отрывистое, руководящее, по сторонам не зыркает, в общем, проходите, гражданка, не мешайте. Почувствовала я что-то сходное со знаменитым розановским "вечно бабьим": восторг и приниженность, собственная малая малость и одновременно защищённость от всякой напасти. Только Розанов сто лет назад почувствовал ЭТО при проходе кавалерии по городу, а я - при виде технически экипированных защитников. Хотелось бросить чепчик в воздух и даже, возможно, забросить за мельницу - честное слово, настоящие мужчины того стоят. Жаль всё-таки, что сейчас не носят не то, что чепчиков - вообще головных уборов. Но это другая тема.
Пробираюсь я через затор машин на проезжей части бульвара, вижу автобусы стоят. А в них - опять же мужчины. Но пожиже, помладше - званием и годами. Но они - я знаю - не подведут, они достойны старших товарищей. И мне от этого хорошо и надёжно. Помню, в начальной школе у нас висел стенд "Твои защитники"; изготовили ко дню Советской Армии, да так получилось ладно и чувствительно, что оставили навсегда. Мне, помнится, очень тот стенд нравился. А вот теперь они тут - защитники. "Ребята! Не Москва ль за нами? Умрёмте же под Москвой, как наши братья умирали..."
Кстати, а от кого они нас защищают?
Что, готовится высадка вражеского десанта? Пускай только сунутся! Наши защитники немедля займут круговую оборону и отобьются, всех супостатов раскидают, грудью прикроют женщин и детей, в том числе и меня, пожилую и военно-технически бездарную гражданку.
Иду дальше.
А вот и супостаты.
Аккурат напротив метро, у подножия памятника Грибоедову, стоят хлипкие подставочки, наподобие тех, на которых в районных бибилиотеках размещаются "новые поступления". Но тут на подставочках лежат отксеренные листики формата А4. Рядом с листками хлопочут две средних лет тётки в майках и бриджах. Они разадают листики и рассказывают прохожим о добродетелях какого-то замечательного человека, которого почему-то посадили. Вроде как он был депутатом до посадки. Одна напирает на его редкостные душевные качества, явленные ещё в детстве. Похоже, она родственница или соседка горемычного сидельца. Прохожие берут бумажки неохотно, и то сказать - люди с работы идут, а тут какие-то глупости.
Вот они - супостаты. "Враги унутренние". Помните, это в из "Поединка" Куприна. Там на политзанятиях в царской армии (они назывались "словесность") требовалось перечислить врагов внешних и внутренних. Так вот один солдат так определил врагов "унутренних": студенты, жиды и поляки. Сегодня, надо понимать, важный враг режима - это две тётки с бумажками. Их окружают по всем правилам военного искусства. Вот перед ними стоит целая стайка ментовских девиц: формочка с иголочки, сами вполне даже секси, каблучки-шпильки. Наверное, они отвлекают противника, а парубки в засаде сидят. Умно придумано, ничего не скажешь. Только вот почему на тёток девиц привезли: тётки пожилые, явно традиционной ориентации - лучше б парубков напустили. А в остальном - всё в порядке.
Чего ОНИ боятся?
В самом деле - чего? К чему такая мегагалактическая возня по поводу 31-го числа на Триумфальной площади? Ну, собиралсь бы полтора инвалида по 31-м числам - и что? Да ровно ничего. Либо оно бы тихо заглохло, либо (это менее вероятно) превратилось бы в местную достопримечательность, аттракцион. Иностранцам бы показывалили и иным-прочим гостям столицы. Вы. иностранцы, говорите, что нет у нас свободы слова - ан есть, соблаговолите присоединиться. Можете выступить, предоставляются услуги толмача с оплатой по таксе. А дальше - только хорошо. Подтягиваются продавцы пирожков, зонтиков и полиэтиленовых плащей - растёт и крепнет малый бизнес в районе. Вот прибывают китайские товарищи с новой моделью термоса: должны же митингующие потреблять горячую пищу. Мэр вручает инициатору движения купеческую медаль "За полезное" - как внесшему достойный вклад в процветание торговли и промышленности. И так бы тишком да ладком катилась бы себе в светлое будущее данная политическая инициатива.
Ан нет, не катится.
Почему? Чего ОНИ боятся?
В том-то и штука, что боятся они - ничего. Химеры боятся. Того, что и назвать-то не могут. Это на языке психиатрии называется фобией. Безотчётный и беспочвенный страх. Страх невесть чего.
Наши власти испытывают безотчётный ужас перед какими-то грядущими выступлениями масс. Страх, на мой взгляд, совершенно несоразмерный истинному накалу недовольства.
Отчего же такой трепет?
Мне думается, в глубине души они все ощущают себя нелегитимными. Они не чувствуют, что по праву занимают эти места.
Сверху донизу не чувствуют они себя в своём праве.
Всё время мерещится: вот придёт какой-то Ревизор, посланец Рока, возьмёт за шкирку да и выкинет. Хорошо, если на свалку истории,. а то и куда похуже...
Слово "легитимность" современные граматеи употребляют как синоним "законности", а это не правильно. Легитимность - это более сложное понятие. Легитимность - это соответствие народному правосознанию. А народное правосознание - это, в свою очередь, результирующая мириад представлений отдельных маленьких людей о справедливости и благе. О том, как правильно жить, как жить по правде.
Любая власть в какой-то мере легитимна, иначе она не просуществовала бы и недели. Наполеон III верно заметил: штыки хороши во многих отношениях, но на них нельзя сидеть.
Легитимность не связана с комедией выборов и правильного подсчёта голосов в присутствии таких и сяких наблюдателей. Выборов может не быть, а легитимность при этом есть. Тов. Сталина народ не выбирал, но его правление было легитимным. Настолько легитимным, что и сегодня ветхая старушка несёт на митинге его портретик и бормочет, обращаясь к нынешним: "Сталина на вас нет!". Так вот нынешняя власть - вся, насквозь - очень мало легитимна. Народ молчаливо уверен, что ОНИ правят для себя и своего кармана, а вовсе не ради блага и справедливости. Любопытно, что ОНИ с народом согласны: именно так они и правят.
Отсюда фобия. Безотчётный страх. Не слишком-то и безосновательный, хотя, возможно, несколько преждевременный.
Отсюда - стремление всем-всем-всем понравиться. Вообще-то это свойство дамочек истероидного типа - всем непременно нравиться и со всеми заигрывать. Вся эта езда за рулём "Калины", посещение детских садов для умственно отсталых, чириканье в твиттере, встречи с модными рок-музыкантами и просто рокерами - всё это явления этого ряда. У нас "на районе" местный голова дарит первоклассникам дневники с собственным портретом. Только вот не заменит "респект и уважуха" настоящую легитимность. Не получится. Весь этот маскарад, все эти креативные ивенты - это симулякр легитимности.
И в глубине души ОНИ это понимают. Кожей чуют. И по коже бегают мурашки.
Если на пару тёток выпускают кучу омона, то у меня логичный вопрос: что же будет, если в самом деле народ выступит? Что же - ракетой что ли их фигачить будут?
Думаю - нет.
ОНИ просто разбегутся. Ментура будет срывать погоны и смешиваться с бунтовщиками. Или с мародёрами, каковыми премногие по сути своей и являются. А гражданские сановники похватают свои чемоданишки и оперативно отбудут вместе с чадами и домочадцами к месту нахождения своих банковских счетов. Они же граждане мира, по-английски размовляют, да и денежки их - там, что поважнее всякого английского.
Так что сражаться, рисковать, что-то там такое подавлять - нет, не будут. Расчёту нет.
Возня вокруг Триумфальной площади и 31-го числа показала не только фобию, но ещё одно милое свойство современной власти - её крайне низкую квалификацию. Неумелость. Косорукость. Я уж давно пишу, что никто ни черта не умеет делать, так вот власть - не исключение.
Никто не обладает толикой манипуляционной техники. Даже, по моему, не подозревает о существовании таких техник. Хоть бы записались на курсы НЛП что ли... Или пошли на каой-нибудь семинар продавцов прямых продаж. Там бы их научили работать с возражениями, "проваливать" протесты. ведь первое, что нужно было сделать, - это присоединиться. Решительно присоединиться к протестующим. И пойти с ними вместе: мы тоже за свободу, мы - вместе. А ОНИ - тащат в автобус. Это неумелость, крайне низкая квалификация, вернее, её отсутствие - стрелять из пушки по воробьям. Это абсолютное неумение обращаться с массами.
Впрочем, это давняя традиция российской власти - из пушки по воробьям. Зато потом - в ужасе разбегаться, когда требуется настоящая твёрдость. Именно так погибло российское самодержавие.
Скольких соврешенно безвредных мечтателей превратили в знамя борцов против царизма и реакции! достаточно вспомнить Чернышевского и Петрашевского. Про Чернышевского более-менее известно, а вот Петрашевского многие учившиеся в школе считают пламенным революционером. На самом деле был он абсолютно безобидным мечтателем. Помещик, увлекшийся идеями Фурье, в свою очередь безобидного мечтателя, о лучшем устройстве человеческого бщежития. Построил в своём имении фаланстер, как учил Фурье; крестьяне не поняли и сожгли. Был у него кружок, наподобие салона, где собирались такие же мечтатели. И что же? Власти так перепугались, что сначала хотели казнить активистов, а потом сослали куда Макар телят не гонял. И на полвека превратили мечтаельного помещика в противоправительственнное знамя.
А дессиденты? Им и хотелось-то всего - чтобы услышали. Ну ровно так же, как рабочим, что шли к царю в кровавое воскресенье. Ну вышли в 68-м году какие-то человек пять (или сколько-то вроде этого) с плакатиком "За нашу и вашу свободу", ну встали где-то на Красной площади. Ну подошёл бы к ним инструктор местного райкома партии (выше чина не требовалось) и сказал бы спокойно: "Товарищи, вы интересно ставите вопрос. Давайте зайдём ко мне в райком и всё обсудим." Уверена: часового разговора хватило бы на то, чтобы никто никогда не вспоминал этих фамилий. И не требовалось бы их арестовывать, сажать в психушки и т.п. Их вполне можно было бы превратить в союзников или просто нейтральных обывателей.
Но для этого нужно иметь квалификацию.
А её не было и нет.
Фобия. Народ разойдись не толпись по домам. Традиция российской власти Черн Петр
Провалить.
А если они в самом деле выступят? Разбегутся.