Мысль, собственно, простая и одна: нашему народу нужен вождь, руководитель. Руководство ему нужно. Причём руководство повседневное и всестороннее. Иначе народ теряется и прекращает всякую разумную деятельность - дичает и свинеет.
В этом совершенно нет ничего удивительного и уникального: подавляющее большинство населения подлунного мира - таково. Исключением как раз является противоположная ситуация - когда народ являет массовую способность к самоорганизации. Здесь важное слово "массовую", потому что если способность не массовая, а представляет собою какое-то дивное исключение, на которое все кивают, точно на музейный экспонат: смотрите, мол, и у нас так бывает - так вот такое исключение на общее положение никак не повлияет.
Разные народы реагируют на свалившуюся на голову свободу по-разному.
Иногда прекращение повседневного руководства приводит к полному разрушению жизни с возвращением на грань дикости и варварства. Иногда сохраняется какой-то внешний декорум, но за хлипким фасадом - разруха и упадок. Первый вариант - в Зимбабве; я там побывала года полтора назад. Когда-то процветающая сельскохозяйственная страна, кормившая полконтинента, под влиянием свободы превратилась в криминальную и голодную пустыню, с постоянной гиперинфляцией и всякими сопутствующими уродствами. Помню, возле гостиницы негр просил у всех туристов обувь - хоть какую-нибудь; мы оставили ему резиновые шлёпанцы. Это вариант жёсткий.
Наш вариант помягче, но особо обольщаться тоже не следует. Когда в 1991 году объявили свободу, заводы, в том числе очень сложные и передовые, - массово стали уничтожать и превращать в склады и офисы. Промышленность гибла не предприятиями даже - целыми отраслями. Сейчас в это трудно поверить, но у нас в "совке" была вторая в мире станкостроительная промышленность (первая в США), и мы даже экспортировали автоматические линии в ФРГ. Это не пошлая коммуняцкая пропаганда: я знаю человека, который ездил туда налаживать эти линии и осуществлять пред- и послепродажное обслуживание. И всё это пошло прахом, т.к. оказалось невостребовано (любимое слово той поры). И понятно, что невостребовано: станкостроение ведь само по себе бесполезно. Оно нужно тем и тогда, кто и когда создаёт технику, притом делает это массово и широким фронтом. Вот эта-то деятельность и была немедленно прекращена по получении вожделенной свободы.
Безусловно: приводился мильон причин, по которым работать было невозможно да и не нужно, не выгодно, контрпродуктивно, просто абсурдо было работать. На самом деле, при желании работать и производить - никакая сила человека не остановит. И никаких особых условий ему не надо. Это как рисовать или сочинять - не нужно особых условий и какой-то специальной отмашки. Человек испытывает потребность в творческой или производительном труде - и работает. В этом проявляется его божественная сущность - потребность творить. Или не проявляется, как это случилось у нас.
Зафиксируем.
Свобода у нас приводит не к интенсификации труда, не к расцвету деятельности, а к её прекращению. Когда-то буржуазные революции 17-18 века расчищали феодальные препоны на пути развития капиталистического производства. Наши мечтатели грезили о чём-то подобном. Перестроечные газеты-журналы трубили: "О дайте, дайте нам свободу, и тогда мы, освобождённые от гнусных бюрократических пут, заинтересованнные и инициативные устремимся в голубые дали прогресса и процветания". Ну и что? Впрочем, вы и сами знаете, что: упадок и деградация по всем направлениям. "Свободный труд свободно собравшихся людей" - не состоялся. И даже не то плохо, что развалились заводы и фабрики. Это-то ладно, заводы можно построить и заново. Гораздо хуже, хотя и не так заметна, деградация самого народа, его трудовых навыков и умственных качеств: был народ учёных, инженеров и квалифицированных рабочих, а стал - народ мелких торговцев, менял и разнокалиберных клоунов. Ну и плюс нерасчленённого low class' a, в которого трансформировались рабочие и колхозники.
Нашему человеку нужна некая внешняя сила, которая бы его приставила к делу, указала, куда и зачем идти, раздала всем задания. Вот на этих условиях русский человек (включаю сюда и всех прочих, кого "сплотила навеки великая Русь") может трудиться. Выдающиеся успеха, как ни крути, были достигнуты именно тогда, когда всё было организовано именно так.
У каждого народа, как и у каждого человека - свой характер, душа. развёртывание характера во времени - это судьба. Народа или человека. Никто не удивляется, что, положим, не каждый труженик может быть фрилансером, а многие предпочитают работать на месте и за зарплату. Он хороший работник, но только в том случае, если ему укажут, что делать и дадут задание, а не дадут - глядишь, и сопьётся.
Точно так и народ. Наш человек вообще любит возлагаться на внешнюю силу, помещать источник силы и жизни вне себя, где-то над собой. Это может быть царь, "вечно живое революционное учение", тов. Сталин... Мне рассказывали, был такой стишок в букваре: "Бьют часы двенадцать раз - Сталин думает о нас". Народная фантазия породила образ: ночь, все спят, а в Кремле горит одно окно. Это Сталин сидит за столом и думает, пишет, как нам правильно жить. Такая была - и есть - потребность народной души. "Есть" - потому что никуда она не делась, душа меняется крайне медленно, на протяжении веков.
Если бы такой потребности не было - мы не ждали бы, как Ассоль алые паруса, пресловутых иностранных инвесторов. Вот они придут, вот они всё наладят, а пока их нет - что ж вы от нас хотите?
Вообще, ждать какого-то неопределённого "немца", который всё наладит, - это очень по-нашему, по-обломовски. К Обломову ведь в самый неприятный и провальный момент, словно deus ex machina, появляся Штольц и всё налаживал, а Илья Ильич продолжал лежать на диване. Вот мы массово и верим, что такие Штольцы понаедут к нам поднимать промышленностьи науку. Только вот зачем им это нужно - не понятно. И ещё одна деталь: обломовский немец Штольц искренне любил Илью Ильича и действовал в ЕГО интересах, а "инвесторы" таких чувств не имеют и будут действовать в своих интересах. Которые совершенно не обязательно совпадают с нашими. Такое положение неизменно вызывает крайнее изумление: "Вот и верь по сле этого людям!", но это так, к слову.
В любом случае, наш человек любит возлагаться на внешнюю силу - не на себя. Часто - на заграницу. А что вы хотите, если первым историческим поступком нашего народа было призвание варягов. Не было этого? Вполне возможно, что и не было, а может, варяги были чем-то вроде третейских судей или внешних управляющих. Пусть так, но придумка-то была. И выражала эта выдумка глубоко коренящуюсю в душе народную мечту: кто-то придёт и всё наладит. Это желание избежать действия в первом лице, принятия на себя полной ответственности за происходящее. "Эхе-хе, мы люди маленькие, от нас ничего не зависит, это всё они, а мы-то что, мы не при чём".
В.О. Ключевский заметил: "Прежде мы были холопами чужой веры (визинтийской), а теперь стали холопами чужой мысли (европейской)". Это очень верно. В нашем народе есть выраженное стремление возложить своё дело на кого-то другого, в том числе и ДЕЛО МЫСЛИ, обдумывания собственного пути. Довольно напомнить, что и "вечно живое революционное учение" было иностранным по происхождению. Особенно пикантно то, что сам Маркс Россию не любил и считал, что его учение к ней не применимо. Когда сковырнули и холопски оплевали "вечно живое" - оно в сей же час заменилось американскими неолиберальными вероучениями, почерпнутыми у мудрецов из Мирового Банка. Но никто из наших деятелей не дерзнул сказать, даже и подумать-то не дерзнул: "Вот мы тут с товарищами посоветовались и решили, что жить нам надо так-то и так".
Это плохо? Ужасно? Повод для пессимизма и отчаяния?
А по-моему, вовсе нет. Просто факт такой имеет место. Наблюдается. Такой у нас характер. И совершенно не требуется посыпать голову пеплом. Требуется одно - поиметь в виду. Принять это обстоятельство за некий фактор, который следует учитывать при организации жизни. Тем более, что мы совершенно не одни такие. Густав Лебон, дедушка социальной психологии, знаменитый автор "Психологии народов и рас", говорит, что и его соотечественники тоже обожают перекладывать свои дела на государство. Склонность возложить свои дела на государство объединяет, по мнению этого тонкого знатока народной души, и крайних монархистов, и крайних социалистов. Потому что те и другие - французы, а французская душа взыскует государства, которое заведует всеми сторонами жизни. Франция, в самом деле, славится своей могучей и разветвлённой бюрократией.
Так что мы не одни. (Правда, французы, похоже, всё-таки предпочитают возлагаться на СВОЁ государство, а мы в иные моменты готовы и на чужое возложиться). А хоть бы были и одни - какая разница? Такой мы народ, такой у нас характер, такая, надо полагать, генетика. Переделать её нельзя, а вот строить жизнь с учётом этого фактора - можно.
Если у нас есть потребность в какой-то внешней силе, которая всё организует и всех приставляет к делу - значит она должна быть налицо. Значит, нам нужна система, социалистического типа. Более того - тоталитарного типа. Где каждый бы знал "своё место и своё тягло". Если мы хотим выбраться из той исторической ямы, в которой находимся, нам нужна плановая экономика - с адресными заданиями, ресурсами под эти заданиями, с межотраслевыми балансами и всем прочим, что сопутствует плановой экономике. План - это вообще могучай сила; люди, имеющие и выплняющие жизненный план, - редки и очень успешны, независимо от личных дарований ивнешних обстоятельств.
Сейчас принято считать, что плановая экономика никуда не годится и блистательно провалилась. Помню при советской власти был в ходу такой анекдот. Парад на Красной площади: танки, ракеты, а вслед идёт десяток мужчин в штатском. "Кто это такие?" - в изумлении спрашивают иностранцы? - "Это работники Госплана. Они способны развалить то, что и ракетам не под силу". Анекдот не смешной, но рассказывали его часто. Имелось в виду, что деятельность Госплана вредна и разрушительна. Но на самом деле этот же анекдот можно толковать и с точностью до наоборот: планирование - сильнее ракет. Как оно и есть на самом деле.
Реальное планирование в Советском Союзе не было идеальным, возможно, оно не было даже и качественным. Но следует помнить, что вся техническая инфраструктура страны была создана именно при нём. И благодаря ему. Нефть и газ, "наше всё" так бы и лежали на своих местах под землёй, если бы не была создана система их добычи и доставки. Это было сделано силами Госплана, министерств и ведомств и т.п. великая свободная экономика работает только на поддержание, да и то поддерживает очень плохо. Личная инициатива у нас полностью сосредоточилась на создании финансовых схем, распилов бюджетов, ну и кое-какой торговли.
Можно ли совместить государственный план и частную инициативу? Мне кажется, возможно. Розничная торговля, общественное питание, коммунальное обслуживание, переработка сельхозсырья - всё это естественное поле приложения частной инициативы. Об этом в самые заскорузлые времена думали самые убеждённые коммунисты. Помню, друг нашей семьи, крупный работник обкома партии, мечтал и рассуждал об этом ещё при Брежневе. Идея горбачёвских кооперативов возникла, думаю, гораздо раньше, чем их дозволили. Просто никто не хотел рисковать, высовываться и вообще "чинить, что не сломалось". В этом проявилась обломовщина и умственная лень государственного руководства.
Нашей российской свободе уже двадцать лет. Уже нельзя сказать, что прошло слишком мало времени, вот подождите и всё образуется. Не образуется. Не образуется потому, что безбрежная экономическая свобода не соответствует нашему народному характеру, нашей душе.
Если народной душе требуется внешняя высшая сила - так пускай она будет национально ориентированной, а не состоять на службе у ещё более внешней - иностранной - силы. Нашему народу нужен - чего уж там! - царь-отец, как бы он ни назывался: государство, партия, тов. Сталин. Который бы всё знал, всем всё указывал и расставлял всех по местам. Народная любовь к первым лицам государства, любовь совершенно не заслуженная, коренится именно в этой потребности, а вовсе не в делах этих первых лиц.
Без этой внешней, организующей, руководящей и направляющей силы, жизнь нашего народа усыхает, примитивирируется и скукоживается. Что мы и наблюдаем повседневно.