Корпоративное государство и свобода слова – суть вещи несовместные, как гений и злодейство. Это, между прочим, уловила, известная журналистка Л.Латынина, побывавшая в Сингапуре. Это типичное корпоративное государство, с большой экономической свободой и без свободы слова. Журналистка пишет в интернете, что ей профессионально это огорчительно, но приходится признать.
Обычное возражение апологетов безграничной свободы мысли и слова: необходимо свободное обсуждение всех вопросов для того, чтобы прийти к правильному пониманию вещей и разработать верную стратегию. Т.е. нужно обсуждение, общественная дискуссия – свободная и ничем не ограниченная. Постараюсь доказать, что это не так.
Нет ничего бесплоднее и бессмысленнее, чем обсуждение чего бы то ни было в неправильном составе. Проще говоря, когда обсуждают те, кто принципиально не может породить никакой полезной мысли по обсуждаемому вопросу. Чаще всего так происходит потому, что обсуждаемый вопрос попросту находится вне круга их понятий, у них нет умственного инструментария для обсуждения этих вопросов и вообще для размышления на эти темы.
Собственно, искусство управления именно и во многом и состоит в понимании того, у кого что можно спрашивать и с кем о чём советоваться. В моей компании мы много лет назад создали т.н. лидерский совет – совещание лучших, наиболее успешных и результативных продавцов, которые создали большие группы более мелких продавцов, т.е. по существу сбытовые сети, и так или иначе руководят ими. Мне по наивности казалось, что вот эти люди смогут дать нам мудрые советы, как улучшить нашу работу в целом. Они охотно собирались, им льстило собственное исключительное положение, близость к администрации компании. Мы задавали им разные вопросы, спрашивали совета по тем или иным вопросам, но результат был крайне скромным, близким к нулю. Советы вертелись вокруг того, как бы работать меньше, а зарабатывать больше и вообще перераспределить общий заработок в пользу участников совещания. Или даже не перераспределить, а просто сделать нечто такое, чего сделать невозможно по причинам, которые мы им не можем сообщить или они не способны понять.
Я уж было совершенно разочаровалась в корпоративной демократии, но постепенно дело наладилось. Мало-помалу я поняла, какие вопросы с ними можно обсуждать, а какие нельзя, и стала обсуждать те, которые находятся в кругу их понятий. И стало гораздо лучше. Кое в чём они давали и дают нам ценные мысли или хотя бы поводы к размышлению.
Когда я смотрю телевизор и вижу идиотские, с моей точки зрения, государственные решения, я всегда вспоминаю наш лидерский совет. «Вот так бы надо, и вот эдак, а они что, не соображают что ли?» - возмущаюсь я, сидя у телевизора. На самом деле, весьма вероятно, что это простое, ясное и вроде бы возможное – сделать никак не возможно по причинам, которые мне не известны или я понять не в силах, просто потому что это не мой уровень мышления и понимания.
Для принятия эффективных решений – необходимо советоваться «с народом», но каждый на своём уровне должен «судить не выше сапога» - т.е. не выше своего уровня разумения. Так что безбрежная свобода болтовни всех попало о чём в голову придёт абсолютно не даёт ценных и нужных мыслей для принятия важных решений, как это было принято считать в перестроечную пору в интеллигентских кухонных тусовках.
А ДЛЯ ЧЕГО ЖЕ НУЖНА СВОБОДА СЛОВА?
Свобода слова в современных рыночных демократиях имеет совершенно иную функцию. Это вовсе не обратная связь, ценная для тех, кто принимает решения. Это инструмент оболванивания публики и сокрытия от неё того, что реально происходит. Сегодня об этом много и правильно пишут, многие пишут, наиболее убедительно два учёных: химик-расстрига Кара-Мурза и лингвист-расстрига американец Хомски. Оба они правильно показывают приёмы манипуляции сознанием, которыми пользуются современные СМИ. Кара-Мурза написал увесистый том под названием «Манипуляция сознанием», потом ещё «Манипуляция сознанием-2». Это серьёзный труд, с ним полезно ознакомиться.
Манипуляции, безусловно, есть, авторы правы.
Но самое интересное не в манипуляциях, а в том, что в сущности они излишни.
САМА ПО СЕБЕ, безо всяких специальных ухищрений, неограниченная свобода слова создаёт достаточный градус оболванивания подведомственного населения и приводит к полной потере всех и всяческих ориентиров. А такое положение обеспечивает истинным хозяевам жизни полную возможность беспрепятственно обделывать свои делишки в обстановки гласности, открытости и транспарентности.
Этого радикальнейшимобразом не понимали перестроечные интеллигенты, грезившие о безграничной свободе слова как о манне небесной и панацее ото всех бед.
В современном цивилизованном демократическом мире нет нужды что-либо скрывать, как это делали в прежние времена наивные советские начальники и по сию пору иногда делают их российские преемники, особенно в провинции.
В современном демократическом обществе, напротив, необходимо непрерывно болтать обо всём. Это называется правом на свободный поиск и распространение информации. Об этом даже в Конституции говорится. Болтовня должна изрыгаться изо всех дырок бурным, ни на минуту не прекращающимся потоком.
Источников должно быть много и они должны транслировать принципиально разное. И по тематике, и по стилю, и по общему отношению к делу – ирония, патетика, оптимизм, пессимизм, мировая скорбь. Это – плюрализм. Один про барабашку, другой про Путина, третий про реформу, четвёртый про славную жизнь при золотом застое – ну, как сейчас и происходит. Всё идёт в дело, всё годится: кровавые драмы и смелые разоблачения, альковные сплетни и журналистские расследования – всё находит и издателя, и читателя, и зрителя. В последнее время к ним присоединились самодеятельные писки в интернете, вроде нас с вами, дорогие френды.
Современные технические возможности позволяют создать дырку, из которой брызжет фонтан информации, что называется «на раз». И это считается огромным достижением современной цивилизации. Вот теперь-то мы их всех разоблачим, выведем на чистую воду, это вам не унылый совок, где и в стенгазете не моги писать, что хочешь.
Что же происходит в результате?
Чтобы вполне это понять, проведите простой опыт. Возьмите листок бумаги и напишите что угодно, например: «Маша + Вася = любовь». А прямо поверх этой надписи: «Маша – шлюха», а поверх этого: «Вася – ворует», а поверх всего этого: «Все на защиту крокодилов!», «Аллу Пугачёву в президенты» и т.д. После третьей надписи разобрать что-либо гарантировано будет невозможно. Да никто и не будет пытаться – больно надо!
Вот этот детски наивный опыт и представляет собой предельно упрощённую модель информационной среды цивилизованного демократического общества. Никто ничего ПРИНЦИПИАЛЬНО не скрывает, говорят всё обо всём, но воспринять и составить какое-то представление о происходящем никто не может. Сегодня разоблачили этих, завтра тех, послезавтра придут третьи, пятые, десятые. При таком положении скрывать что-то уже не требуется, среда настолько плотно загрязнена информационным шумом, что в этом нет особой нужды. Кое-что, впрочем, скрывают. По привычке, наверное. Вот падают, к примеру, ракеты. Слов много, гласность, то, сё. Но нигде я не слыхала такой мелкой детали: недавно т.н. военную приёмку сократили в пять раз, и пришли туда новые люди взамен неуступчивых монстров советского разлива. И тут же изделия стали падать. Впрочем, допускаю, что где-то об этом говорили.
Но уловить это совершенно невозможно, потому что в современных демократических СМИ все новости совершенно равноправны, как равноправен бомж и академик на демократическом избирательном участке. Вот список самых главных недавних новостей (из Газеты.ру):
Вертолёт чиновников упал в горах.
Пьеха спела без грима.
Скандальная травма Акиндинова.
Космонавтов не могут вернуть с МКС.
В Москве сработала бомба.
Развал советской космонавтики принципиально равен появлению пожилой певицы без макияжа. Всё равно всему. Каждый может знать что угодно, думать о чём угодно, а также ничего не знать и ни о чём не думать. Информационное мельтешение вызывает у среднего человека утомлённое отторжение: а ну их всех в баню! На этом фоне хозяева жизни могут делать всё что угодно, не боясь разоблачений. То есть разоблачений может быть сколько угодно, но они – не страшные. Они – заранее – заболтаны и утоплены в потоке болтовни.
Никакого значения слово не имеет. Ну говорят что-то, ну пишут, мало ли кто пишет…
Продолжу в следующий раз.