Вот такой городок Альметьевск в Татарстане. В прошедшую субботу мы там проводили конференцию продавцов наших товаров. Любопытно, что маленький Альметьевск продаёт их примерно столько же, сколько большой Петербург. Это лишний раз доказывает старую истину: всё зависит от людей, от руководителя, а не от внешних условий, как у нас принято по-обломовски считать.
Добираться до Альметьевска непросто. Сначала ночь в поезде до Казани, потом ещё 250 км на машине или на автобусе. За нами приехал на своём фордике двоюродный брат руководительницы местной сбытовой структуры нашей компании. Он тоже там работает, татары вообще любят работать, я заметила, семьями.
Ехали часа три с половиной, дороги вполне приличные, ухоженные. Деревни, как выражается наша «районка», «действующие», т.е. люди в них живут и работают, а не только спиваются и вымирают, замещаясь дачниками. Много новых крепеньких кирпичных домов. Дизайн незатейливый, не то, что в окрестностях Москвы, но всё на месте. Сёла ВСЕ без исключения газифицированы. А вот в Ростовской области, где расположены наши два хозяйства, - далеко не все. До нас это благо цивилизации не дотянули, хотя дело к тому шло и даже деньги какие-то с хозяйств собирали. А есть газ – остальное приложится. Даже централизованная канализация и водопровод – не вещь первой необходимости. Личная скважина и личный отстойник – вполне достойное решение. А вот газ и электричество – это надо получить извне.
Пасутся обочь дороги крестьянские коровёнки, барашки, но не особо много. А вот гусей – неимоверное количество. Гусиные тушки продают бабки проезжающим, наряду с яблоками, картошкой и грибами. Гусь – хорошая птица, сама пасётся, добывает пропитание, а утку всё-таки надо кормить, хотя мясо у неё вкуснее. В Татарии много водоёмов, так что гуси – самый подходящий для местных условий источник мяса. А вот общественное, промышленное, животноводство, говорят, загубили. Ну, это как водится. По всей стране так. Именно поэтому мы и превратились в экспортёра зерна: кормить стало некого. Этот факт, сам по себе прискорбный, вызвал, помнится, бурный восторг Ясина, научного руководителя Высшей школы экономики. Старик счёл это показателем сказочной эффективности либерализма: при большевиках хлеб покупали, а при либералах, гляди, продают.
По дороге беседовали с нашим водителем о грибах: грибов полно, народ их охотно собирает, консервирует. Особенно много, говорят, волнушек. Я волнушек не собирала с детства, но тут же вспомнилось: подцепляю ножом и обдираю шерстяную волнушечью шкурку. Чудесное занятие – сбор грибов.
По сторонам дороги – поля, перелески, самая что ни наесть золотая осень. Особую красоту пейзажу придаёт неровность ландшафта – холмы, овраги. Для пахоты – неудобно, а глазу прятно. Всякий раз, когда я отъезжаю от Москвы, приходит одна и та же мысль: как велика, просторна и обильна наша земля! Жить бы да жить так же просторно и красиво. А мы – всё как-то не умеем на своей земле обустроиться, и всё у нас через пень колода. И жмёмся, жмёмся мы к этой Москве, где уж и жить-то стало негде и невозможно, не пройти-не проехать, а всё жмёмся.
С полпути начинают появляться нефтяные качалки, разбросанные по полям. Они аккуратненькие, разноцветно окрашенные, не то, что в Азербайджане, где они чёрно-ржавые. Впрочем, в Азербайджане я была двадцать лет назад, может, там всё переменилось. Никакого нефтяного загрязнения не видно: вот качалка, а вокруг поле, где что-то растёт. Видела много полей с не убранным ещё подсолнечником. Меня это удивило: я думала, подсолнечник здесь не выращивают – холодновато для него.
Наконец подъезжаем к Альметьевску. На окраине – целый городок из частных коттеджей. Участки маленькие – по шесть соток. Можно взять два, три, но народ предпочитает один: считают – довольно. Потому дома стоят довольно скученно. Это в черте города. Участки инженерно оборудованные, притом дорогие: сотка строит 250 000 руб. Впрочем, у нас в подмосковном посёлке, где я живу, в два раза дороже. Дома преимущественно кирпичные, есть и бревенчатые. Обычно их строят люди, «сдвинутые» на экологии; строить из дерева хлопотнее и даже дороже, чем из кирпича. Проекты выбирают по своему усмотрению, но заметно, что есть несколько типов, которые варьируются. Дома не грандиозные, практичные, без наворотов, квадратов по 200, сколь я могу понять при беглом взгляде.
Дальше на окраине идёт строительство многоэтажных домов. Что-то строят, а что-то построено уже. Многоэтажный дом – это у них девять этажей. Вполне прилично, но ничего особенного: монолит-кирпич. Единственное, что их отличает от московских построек – это непременный узорчик из кирпичей контрастного цвета: татары обязательно украшают своё жильё чем-нибудь ярким, красивым, радующим глаз. И ещё что радует глаз, - отсутствие разномастного остекления балконов, что в Москве – неодолимо. А если балконы застеклены разномастно – остальное уже не имеет значения. Это всё равно, что к дорогому костюму пришить пуговицу от костюма, от халата и от бабушкиной наволочки. Вида уже не будет.
Среди домов красивая школа нестандартного проекта. Как выяснилось, там учится дочка нашей руководительницы местной структуры. Новая, с блестящим золотым куполом, церковь. Большая, торжественная. И такого же размера – мечеть. Всё новое. Я вообще-то люблю старые, какие-то даже запущенные, может быть, деревянные церквушки. Мне кажется, в такие скорее зайдёт «в рабском виде царь небесный». А новые и блестящие, вроде восстановленного Лужковым ХСС, - не люблю. Есть в нём неприятный мне самодовольный новорусский привкус. Недаром, пишут риэлторы: «Вид на ХСС» - это им социально близко. А вот альметьевская блестящая церковь – неожиданно понравилась.
По мере приближения к центру (а это всё рядом – населения всего около 180 тыс.) дома становятся ниже. Типичный дом в Альметьевске – 2-4 этажа. Чаще, по-моему, три. Рассказывают, что домики эти строились в 50-е годы, когда Альметьевск стал городом (в 1953 г.) в связи с разработкой нефтяного месторождения «между Волгой и Уралом», как выражался наш учитель географии. Говорят, дома эти сделаны не из кирпичей, а из местного камня. ВСЕ дома аккуратно оштукатурены и окрашены в весёленькие цвета. Предпочитают цвета персика, красного грейпфрута, но встречаются и голубые, зелёные. Пряничный городок, что-то вроде детского рисунка.
На некоторых домах что-нибудь даже нарисовано. На одном по трафарету нанесены силуэты то ли средневекового, то ли просто сказочного города. Этой манерой порисовать на домах Альметьевск напомнил мне Цюрих: там тоже процветает художественная самодеятельность на стенах. И – вы не поверите! – ни одного облупившегося дома. Ни одного! И не только с улицы, но и со двора тоже. Опрятные детские площадки во дворах. Во дворе гостиницы, где мы жили, тоже маленькой, скромной и опрятной, я увидела «грибки» моего детства – раскрашенные под мухомор. И всё – словно вчера обновлённое, подкрашенное, починенное. Словно какое начальство ждали из Центра. Нет, говорят, они всегда так живут. Город очень зелёный, клумбы повсюду. И очень много деревьев. Одна из улиц в перспективе упирается в лесистый холм. Это не говоря о парках с прудами и утками. Благодаря котельной, которая сливает тёплую воду, пруды не замерзают и утки живут там круглый год. Горожане их любят и подкармливают. Там же мост, на котором молодожёны в день свадьбы вешают замки. В Москве, говорят, тоже есть где-то такое место.
Кому бы я ни рассказывала о том, как чисто и уютно в Альметьевсе, - все как один кивают на нефтянку: город богатый, вот и чисто-красиво. Согласна: без денег красоту не наведёшь. Но вполне можно не навести и с деньгами. В Москве денег неизмеримо больше, но при этом полно неотрестпврированных зданий даже и в центре. Не говоря обо всём прочем. Любые деньги можно разворовать, а можно и просто распылить по-дурацки. Потратить деньги с результатом - тоже уметь надо. Это только люди, никогда не державшие в руках больших денег, воображают, что деньги сами по себе решают всё. На самом деле, деньги – это необходимое, но не достаточное условие любой деятельности. Это инструмент, которым надо уметь пользоваться.
У нас управлять городом, посёлком, формировать жилую среду – не умеют. Странным образом, когда-то слегка умели, а потом – разучились. В Москве были более-менее уютные районы: например, на Соколе, в районе Песчаных улиц, в Перове было ничего себе… А сейчас господствующий тренд – уродство. И это при больших деньгах. А вот в Альметьевсе как-то умеют. Мэр что ли у них такой талантливый…
Конечно, важно, что городок небольшой. Небольшим поселением управлять легче, чем большим. Имеется даже такая мысль, что поселение не должно превышать 100 000 человек. Что сверх этого – отселять в другой посёлок. Почему? А потому что городок в 100 000 жителей бургомистр может обойти своими НОГАМИ и осмотреть своими глазами. Если больше – он вынужден пользоваться сведениями других лиц, своих подручных. А они могут соврать – корыстно или по глупости и легкомыслию. Так заводятся разные гадости и безобразия, которые потом не выведешь никакими силами. Мысль, я считаю, исключительно правильная, хотя автор – персонаж неоднозначный: Альфред Розенберг, гитлеровский министр по делам восточных территорий и теоретик Рейха, повешенный по приговору Нюренбергского трибунала. Теории его – чистое мракобесие, а вот некоторые управленческие идеи – не худо б и позаимствовать. Про 100 000 (на всякий случай) – это он не про восточные территории, а про Германию.
В день отъезда побывали мы немного за городом. Весь этот загород, понятно, рукой подать. Местная достопримечательность - горнолыжный курорт Ян. Дивной красоты и ухоженности место. Принадлежит Татнефти, там у них т.н. «санаторий-профилакторий» - это советское порождение. Идея такая: рабочий днём работает, а вечером возвращается не домой, а в этот самый санаторий-профилакторий, где его без отрыва от работы подлечивают, оздоравливают, диетически кормят. Обследуют, если нужно, назначают процедуры. Когда-то году около 80-го мне привелось сопровождать делегацию иностранных профсоюзных деятелей. Так вот им показывали такой санаторий-профилакторий как достижение охраны труда и социальной политики в Советском Союзе. Мы даже туда заезжали и нас угощали кислородными коктейлями. Оттуда я, собственно, и имею представление, как это устроено. Так ли это работает под Альметьевском или как-то по-другому – не знаю. Любопытно, что по территории горнолыжного курорта и санатория можно расхаживать свободно. Наши продавцы рассказали, что часто приезжают сюда летом позагорать и искупаться в открытом бассейне.
А в первый день вечером нас свозили в загородный ресторан «Сосновый бор» (то ли просто «Бор» - не помню). Там, в самом деле, шумит сосняк, распространяя хвойный дух. Всё устроено очень основательно: гранит, мрамор, ковка (что опять же напоминает Цюрих). На окнах – везде, без исключения - занавески из материала, который в моё детство назывался капроном, а теперь – органзой. Занавески необычайно затейливо задрапированы и закручены, иногда прямо-таки в форме розы. Говорят, всё это делает какая-то одна мастерская, где орудует местная дизайнерша, которая не заимствует модели из журналов, а сочиняет сама. Я не любительница занавесок вообще, люблю голые окна, а тут - понравилось. На стенах живопись «под Левитана», на потолке хрустальные люстры. Стиль богатой провинции – он везде такой. Простой человек, у которого завелись денежки, любит именно такой стиль, именуемый среди архитекторов и дизайнеров «современная классика».
С 50-х годов в городе сохранилось несколько зданий в стиле сталинского ампира – портики, колонны. В одном помещается татарский драматический театр, мы там проводили нашу конференцию. Свежий ремонт, всё замечательно работает, даже микрофоны – это первая конференция, где безупречно работают микрофоны и радиотрансляция. Зал обит красивым зелёным бархатом, на полу зелёные дорожки с красивым орнаментом, над сценой – золотом – народный татарский орнамент.
Говорят, что тем, кто является в театр в татарском народном костюме, дарят подарки. Но вообще-то свою «татарскость» они особо не педалируют. На нашей конференции, впрочем, были три женщины в традиционных платках. А руководительница местной структуры нашей компании рассказывала, как она выучила молитву на арабском и каждый день утром и вечером её произносит – и вот Аллах ей даёт стабильный и возрастающий доход. А значит, и нам, владельцам компании, тоже даёт. Так что хвала Аллаху.
Вообще, нашей компании татарские народные обычаи - на руку. Татары – очень домовиты и чистоплотны, любят убирать и знают в этом толк. Недаром раньше в Москве дворниками сплошь и рядом работали татары. А мы как раз и продаём изделия для уборки. И в Татарстане мы находим заинтересованное внимание и совершенное понимание.
Продавать им легко: все всех знают, во всех организациях работают братья, сватья, одноклассники. В кулуарах нашей конференции была выставка рисунков учеников детской художественной школы на тему чистоты и экологии. Были и сами художники вместе с их руководительницей, которая подрабатывает торговлей нашими товарами: зарплаты-то у педагогов не ахти.
Вообще, в этом благословенном нефтеносном районе с зарплатами положение неоднозначное. У самих нефтяников получки в сто-двести-триста тысяч, как мне сказали, дело обычное. А у офисных работников в той же нефтянке – уже гораздо меньше. А у не-нефтяников и того меньше. Но всё-таки типичная зарплата – тысяч 15. Но вот рядом со мной на конференции сидела учительница английского в музучилище, которая подрабатывает торговлей нашими товарами. Её зарплата в училище – пять (!!!) тысяч. За 25 часов в неделю. Как вам это? Вот и нефтеносный район.
О чём народ мечтает? Каков идеал жизни? Он прост: построить коттедж на окраине города. Руководительница альметьевской сбытовой структуры, женщина лет 35, активно идёт к своей мечте. Уже накопила на участок в 6 соток, вот уже покупает. Возила нас показывать своё будущее местожительство. Это совсем близко от её нынешней квартиры. Так и задумано: чтобы дочке не пришлось менять школу. Школа хорошая, учителя все как на подбор знающие, опытные, любят детей. Я заметила: позитивно настроенным, успешно работающим родителям попадаются хорошие школьные учителя их детей. И наоборот. Ну а дальше наша Айгуль будет строить. Возьмёт кредит, а как построит – продаст квартиру и расплатится. У неё уже всё продумано, и проект есть. Другие мечтают о том же самом. Это очень хорошо: значит, интерес к нашим товарам будет только расти. Кстати, цена кв. метра квартиры – около 30 000 руб.
Наверное, не всё так благостно в Альметьевске, как показалось мне золотым солнечным днём, когда за мной все ухаживали и говорили приятное. Однако, уезжая, я ощущала, что побывала в очень хорошем месте. Именно так надо жить. Так должны жить люди. Маленький городок – всего удобнее для жизни. С одной стороны – это не хуторок в степи или буранный полустанок – здесь есть школы, больница, театры, дома культуры, даже нефтяной институт. Но это и не огромный город, где человек – песчинка. Возможно, мне так нравится Альметьевск, что я родилась и жила в детстве в подмосковном райцентре – рабочем промышленном городке.
В Альметьевске есть что-то от эстетики и духа 50-х годов – их основательности и устремлённости. Эстетическое воплощение этого стиля – парк культуры, выполненный в эстетике ВДНХ. Качели-фонтаны и тут же аллея героев. Десятки бюстиков мужчин и женщин, военных и рабочих, некоторые к татарском головном уборе. Написаны лишь имена – видимо, предполагалось, что народ знает своих героев, и объяснять ничего не нужно. Небольшой бесплатный зоопарк – подарок детям от Татнефти в честь трехмиллиардной тонны нефти (за цифру не ручаюсь). При входе в парк надпись, что нельзя входить со спиртными напитками, сигаретами и СЕМЕЧКАМИ. В парке объявление: набор на курсы компьютерного дизайна. Прямо тут, в парке, – недаром же он парк в первую очередь культуры, а уж потом отдыха.
Пробовала заговаривать с нашими людьми о политике. Не реагируют. Политикой не интересуются ВООБЩЕ. Это где-то далеко и не про нас. У них своя свадьба, у нас – своя. Такое вот отношение к политике. Это вам не итальянцы, у которых каждый мусорщик – Макиавелли. Вообще, массовый интерес к политике – это либо показатель какого-то неблагополучия в обществе, либо свойство отдельных народов, которые скорее исключение, чем правило. Средний человек в среднем народе политикой не интересуется и ничего в ней не понимает. Потому что, чтобы понимать, этим нужно серьёзно заниматься, а когда ж тогда работать? И простой человек ВСЕГДА становится жертвой демагогов и проходимцев, которые обделывают свои делишки от его имени. А потому всяко лучше проверенный веками царь-батюшка, чем вынырнувший из безвестности пронырливый адвокат без практики, который обычно и становится президентом в демократической республике.
Вот такая была последняя мысль в прекрасном городке Альметьевске.