Своевременно ли отпускать рубль «на волю»? Ответить на такой вопрос – всё равно, что ответить на вопрос: «Своевременно ли мне сходить на этой остановке?»: зависит от того, куда едем. Цель-то у нас какая?
Пока у нас нет цели – чего же обсуждать средства? Вот говорят: цель – развитие. Не бывает такой цели – развитие. Цель – это образ результата. Что мы хотим получить, как это будет выглядеть? Тогда можно подобрать к этой цели средства, и, очевидно, можно спорить о предпочтительности тех или иных средств, методов движения к цели и всё прочее. А покуда нет цели, воистину «все средства хороши».
Средством чего является свободный курс рубля по отношению к другим валютам? Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте сделаем шаг назад и посмотрим на дело чуть шире: а что такое вообще свободная конвертация и кому она нужна?
Ну как же! Свободная конвертация во время Перестройки казалась и свободой, и прогрессом, и это почти что билетом в царствие божие. Сколько разговоров об этом было в Перестройку, сколько мечтали, достигали и вот – достигли. Свершилось. Обменный пункт на какое-то время стал символом дивной экономической нови, наряду с киоском «Всё для вас» и «Товары импортного производства». Вопрос, зачем нужна свободная конвертация, просто не стоял. Тут сыграло роль милое свойство нашего интеллигентского мышления - превращать любой технический и организационный вопрос в идеологический и далее в моральный. «Вы за прогресс или отсталость? Или, может быть, вы сторонник замшелого «совка»? Может быть, вы вообще сторонник железного занавеса?» А кому охота быть отсталым и замшелым? Ясное дело, никому. К тому же, на СКВ (так это тогда назывались все эти доллары, лиры, франки, марки) можно купить столько приманчивых штучек, которых многие и в руках-то не держали. Ну конечно, конечно! Свободная конвертация, и как можно скорее! И она случилась. Очень просто: стали открыто продавать валюту по цене, сложившейся на чёрном рынке.
Возникла валютная биржа, новости с которой напряженно ловила вся страна.
На самом деле, свободная конвертация – это чёрная дыра, куда начали со свистом засасываться ресурсы страны. Тут нельзя не помянуть второй элемент советской финансовой системы, с чем тоже боролись прогрессисты-рыночники, и вот, наконец, обороли – это двойной контур денежного обращения: наличное и безналичное. При советской власти вся инвестиционная, промышленная деятельность велась посредством безналичного обращения. Эти ресурсы никак нельзя было обналичить и пустить на потребление. А стало можно! Наряду со свободной конвертацией это привело к тому, что средства стали выкачиваться из народного хозяйства и направляться на одно-единственное – закупку потребительских товаров за рубежом. Здесь не место рассказывать экономическую историю последней четверти века, я лишь хочу отметить, что почётную роль в развале советской экономики сыграла свободная конвертация рубля.
Свободная конвертация рубля – это часть политики фритрейдерства, свободы торговли. Противоположная политика называется протекционизмом. Кому и чем выгодна та и другая политика – известно с незапамятных времён. Фритрейдерство выгодно сильному по отношению к слабому. Тут он в заведомо выигрышной позиции. «Откройся, будем играть на равных!» - говорит сильный слабому. Результат понятен. Никакого подтягивания слабого не происходит: его просто вытесняют с рынка – он и пикнуть не успеет, не то что научиться чему-то. Именно так российских производителей вытеснили с РОССИЙСКОГО же рынка, когда тот был открыт согласно прописям западных учителей и попустительству собственных ротозеев (корыстному или по бескорыстной глупости). Если партнёры совершенно равны по силам – наверное, фритредерство благотворно, т.к. способствует конкуренции и через неё – совершенствованию. Вполне возможно, этот случай, известный по кличке «идеальная конкуренция», в жизни вообще не случается, а живёт он только в учебниках «экономикса» - нас это в данном случае не интересует. К нашей стране и к нашей ситуации он отношения не имел и не имеет.
Любое развитие собственной промышленности, вообще народного хозяйства требует протекционизма. В том числе и финансового, частью которого была неконвертируемость рубля. Высасывание ресурсов и превращение нашей страны из второй в мире промышленной державы (имевшей известные недостатки, которые, безусловно, следовало исправлять) в сырьевой придаток и страну периферийного капитализма – напротив, настоятельно требует фритрейдерства и его неотъемлемой части – свободной конвертации рубля. Мероприятия из этого ряда – вступление в ВТО, участие в Болонском процессе. Если слова говорят о развитии, а дела – о создании новых приспособлений для выкачивания ресурсов – верить следует делам.
Сразу же после овладения государственной властью, Ленин осуществил два важнейших мероприятия: 1) ликвидация всех частных банков и создание на их месте одного государственного банка и 2) немедленная государственная монополия внешней торговли. Это ещё до всех экспроприаций, национализаций и прочего. Одни лишь эти два мероприятия могли бы держать обстановку под контролем. Соответственно и демонтаж советской экономики был начат с обратного действия – отмены этих базовых принципов.
Свободная конвертация рубля была, как нас учили прорабы и соловьи Перестройки, необходима для того, чтобы наша страна стала частью мировой экономики. А зачем нам становиться частью мировой экономики? Вообразите: не было бы у нас капиталистической революции. У них кризис, а мы сидим себе и в ус не дуем, статейки сочиняем про очередной этап общего кризиса капитализма. Поди – плохо? Ну так зачем нам было становиться частью мировой системы? Чтобы ИМ было сподручнее высасывать ресурсы? Они что – из принципа не будут покупать у нас нефть и газ? Или, может, из того же принципа не отдадут нам свои шмотки или машины? Они не продадут нам чего-то страшно передового и стратегического? Так они и сегодня не продают, но если постараться – всегда можно было как-то изловчиться и раздобыть.
Когда-то в начале 80-х я работала в Минвнешторге. Тогда все внешнеэкономические сделки проходили только через эту организацию (ещё был т.н. ГКЭС, те занимались военными поставками). Так вот никаких трудностей неконвертируемость рубля не составляла. Неприятность состояла в том, что именно государство решало , что покупать, а что нет, без чего можно обойтись.
Это о конвертируемости вообще. Теперь обсудим тот или иной курс валюты.
Сегодняшний валютный курс – это чистая фикция, как и вообще современные деньги, отвязанные сорок лет назад от золота. Курс рубля к т.н. бивалютной корзине определяется игрой на бирже: одни игроки покупают валюту, другие продают. Наш Центробанк выкинув на продажу рубли в каком-то количестве, может воздействовать на курс, который складывается в данный день. Вот, собственно, и вся мудрость.
В принципе, какой нам удобнее курс – более низкий или более высокий? Нам лучше дорогой рубль или дешёвый? Очевидно, импортёрам – лучше высокий рубль. Они на него больше купят валюты и соответственно чужих товаров. Экспортёру предпочтителен низкий рубль. В этом случае его продукция окажется доступнее его потенциальным покупателям за границей. Китайцы держат низким юань – и ни в зуб ногой.
Наш рубль - высокий. До такой степени, что производство у нас часто оказывается невыгодным, легче купить. Понизить рубль – значило бы поднять цены на всё подряд, потому что товары у нас – сплошной импорт. Но для развития собственного производства такое событие было бы благотворным. В 1998 г., когда доллар в одночасье вырос с шести до двенадцати рублей, вот тогда российская промышленная активность получила существенный толчок: стало выгодно сделать у нас, а не купить за рубежом. К сожалению, вскоре всё устаканилось.
Кстати, именно после кризиса 1998 г. и был введён этот самый «валютный коридор», который сейчас ставится под сомнение. Нужен он или не нужен?
При обсуждении этого вопроса исходят из такой невысказанной презумпции: истинное благо – это отсутствие регулирования, но пока рубль слаб и ещё не готов к этому блистательному положению – приходится регулировать. А вообще-то нерегулирование – это показатель цивилизации и прогресса, цель развития. Но давайте зададимся лежащим на поверхности вопросом: кому на руку всякие и всяческие колебания? Чего бы то ни было: курса денег, предложения товаров, цен того и этого? Ответ очевиден: спекулянтам. Спекулянт всегда зарабатывает на колебании в широком смысле. Кому выгодна стабильность чего бы то ни было и долго живущие правила игры? Очевидно, тем, кто затевает долгоиграющие проекты. Из которых нельзя вот так взять да и выскочить. Какие проекты имеют самый длительный срок окупаемости? Известно: тяжёлая промышленность. Они окупаются вообще не в этой жизни, потому за них у нас никто и не берётся. Между прочим, факт из истории государства и права: т.н. правовое государство соответствует фазе промышленного капитализма. Капитализму торговому, финансовому правовое государство, представляющее собой высшую степень государственно-правовой стабильности, не требуется. Им не требуется длительная фиксация правил игры.
К каким последствиям приведёт отпущенный на свободу рубль? Очевидно – к росту цен. Почему? Да потому что торговцы будут страховаться от колебаний, поднимая на всякий случай цену. Понять их можно.
К каким выгодам приведёт отпуск рубля на свободу? По-видимому, это приведёт к государственной экономии: поддержание стабильности стОит денег. Но и относительная стабильность курса сама по себе никаких выдающихся результатов не сулит, да она на это и не рассчитана.