THANKS JOURNALISM - БЛАГОДАРСТВЕННАЯ ЖУРНАЛИСТИКА
http: // smitrich.livejournal.com/1273200.html.-s
Известный журналист Дмитрий Соколов-Митрич считает, что в будущем труд журналиста будут непосредственно оплачивать читатели, которым понравилась данная публикация.
Автор пишет: « На мой взгляд, это очень важный вектор развития, который со временем может помочь журналистике стать по-настоящему независимой. Thanks Journalism интересная технология гласности, и если она приживется, то это кардинально изменит облик не только журналистики, но и всего общества и даже политического строя. Чем больше будет таких "бременских журналистов", тем больше будет невозможности контролировать СМИ. В сущности, уже сейчас печатные издания - что электронные, что бумажные - расслаиваются на "информационный поток" и авторскую журналистику. Многих авторов мы читаем, не задумываясь, где опубликован их очередной репортаж, расследование, колонка. И дальше это расслоение будет лишь усиливаться. Востребованным авторам останется лишь к каждому своему тексту поставить шляпу для благодарственных платежей и забыть слово "редакция".
Я, конечно, понимаю, что пока все это проходит по разряду "занимательная футурология". Но много ли из сегодняшних реалий мы могли себе представить еще пятнадцать лет назад? Немного.
Автор около года назад начал эксперимент, опубликовав реквизиты своего электронного кошелька. За статью о страданиях покинутого мужа он получил 23.000 руб.
В школе нам рассказывали, будто Тургенев за свои писания денег не брал: оберегал идейную независимость. Не знаю, ото всех ли не брал и всегда ли, да это для нашей темы и не особо важно: помещиков среди современных gens de lettres – «буквенных людей», как называли их во времена Пушкина - явно мало. Остальным надо зарабатывать. Кто платит за статьи и иные тексты? Шире: кто содержит пишущего человека? Вариантов два (ровно два): 1) денежный мешок; 2) публика.
В Средние века и позднее сочинители кормились при дворах правителей и воспевали их мудрость и благодеяния. До сих пор читаем мы куртуазные посвящения знатным и денежным, предпосланные сочинениям, ставшим впоследствии классическими. «Слог мой невыделанный и всякой приятности лишённый способен разве досадить и произвести скуку», - кокетничает автор, посылая рукопись благодетелю. Наверное, отношения их складывались по-разному, но мне думается, что, воспев благодетельное правление своего патрона, автор во всём прочем имел значительную творческую свободу. Главная свобода состояла в том, что, имея «стол и дом», он мог без суеты наблюдать, размышлять, писать.
В подобном положении находился автор и в Советском Союзе. Он состоял на содержании у «Большого Брата», чего, как правило, не ценил, как не ценят дети кров и пропитание, получаемое от родителей. Ценить начинают, когда необратимо лишаются. Советский автор мало зависел от публики и много – от благосклонности власти, которая объединяла в себе политическую и экономическую силу. Надо сказать, что «заказчик» часто был вполне квалифицированный. Под эгидой этого заказчика и одновременно в борьбе с ним сложилась вполне качественная литература и журналистика.
Вернёмся, впрочем, в 18-й век. Когда сформировалась так называемая читающая публика и соответственно рынок печатной продукции (в Европе это случилось примерно в 18-ом веке, у нас – в 19-ом), автор стал всё больше зависеть от публики и меньше - от конкретных покровителей. Положение его изменилось. Раньше ему нужно было заискивать перед одним и конкретным, теперь – перед мириадами неизвестных, которые могут купить, а могут не купить. Да, вкусы их небезупречны, но их много, и с ходом времени, по мере роста грамотности, становилось всё больше. И этим вкусам надо было так или иначе потрафлять.
Этот процесс обострённо чувствовал Пушкин. В одной из статей он защитил Ломоносова от упрёков в подобострастии перед властными особами (оды писал, стихи посвящал). Сами-то вы, - обращался он к литераторам-современникам, - точно так же пригибаетесь перед публикой, как в старину автор «сгибался вперегиб» перед властной особой. Деньги, «отчеканенная свобода», как называл их Пушкин, могут прийти к литератору только из одного из этих двух источников. Третьего не дано.
Прямой взгляд на вещи лапидарно выразил В.И. Ленин в статье «Партийная организация и партийная литература»: «Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания». Как всякая правда, эта статья производит очень раздражающее впечатление: что же, выходит дело, все вокруг продажны? А как же я, свободный и независимый, неподкупный, как Робеспьер, значит, и я, выходит, дело такой же? Кстати, очень раздражался на статью Ленина Бунин.
Сегодня homme de lettres зависит одновременно и от «властной особы», и от рынка. Непосредственно он зависит от своей редакции, где получает деньги. А редакция, в свою очередь, зависит от денежного мешка, который её содержит. Как правило, за ним стоит государственная власть, потому что большую собственность (а только большой собственник содержит настоящие СМИ) у нас получают из рук власти. В нашей стране вообще традиционно первична власть, а не собственность, особенно если речь идёт о большой собственности.
Одновременно СМИ зависит от публики – через рекламу. Очевидно, что рекламодатель старается дать рекламу в потребляемое издание. Соответственно и наш homme de lettres обязан нравиться тем, кто является целевой аудиторией рекламы. Этим людям должно быть приятно, интересно, занимательно, развлекательно. В общем, они должны это читать и откликаться на рекламу, которая там печатается.
Пропорция этих двух зависимостей – разная. Очевидно: некоторые СМИ и соответственно «писатели газет» больше зависят от публики, некоторые (так называемые – серьёзные) – от денежно-властного хозяина: в таких и рекламы может не быть. Но зависят все. Мне, человеку далёкому от профессиональной журналистики, забавно слышать, как люди, чьё СМИ может быть закрыто в любой момент просто потому, что содержать его накладно или надоело, с искренним убеждением называют себя независимыми.
Что же предлагает Соколов-Митрич? Предлагаем он в точности то, что на каком-то этапе приходит в голову каждому мелкому товаропроизводителю, - исключить посредника. «Почему бы мне, - говорит производитель, положим, редиски, - не сдавать её жадному посреднику, а напрямую продавать на рынке конечному едоку?» Некоторым это удаётся. Но когда до потребителя доводятся физические объекты – тут исключить посредника трудно и почти невозможно. А когда виртуальные – тексты? Тут дело обстоит иначе. Кто для журналиста посредник между ним и благодарным читателем? Ясное дело – редакция. Так вот она больше не нужна! – считает Соколов-Митрич. Особенно журналисту читаемому, заметному, яркому. Прочитал читатель – отправил малую денежку, сказал тем самым «браво», «пеши исчо».
Современная техника – попросту говоря, интернет – позволяет каждому самовыражаться как он того пожелает. Собственно, миллионы уже самовыражаются в ЖЖ, иные заводят свои сайты. Неприятность лишь в том, что им за это денег не платят. А могли бы платить! – размышляет Соколов-Митрич. Сколько хочешь: хоть рубль, хоть десять. Для отдельного человека – не накладно, даже и незаметно вовсе, а всё вместе – вполне может выйти приличная сумма.
Реально ли это? По-моему, реально. Важно только, чтобы платёж был технически очень простым, идеально: нажал-заплатил. Если нужно бесконечно где-то регистрироваться, что-то там такое вводить – очевидно, большинство париться не станет. Нужно, чтобы после каждого текста стояла виртуальная «шляпа», кинуть монетку в которую – проще пареной репы. Система «Яндекс-деньги» позволяет это делать, но далеко не все ею пользуются. В будущем, думаю, охват будет гораздо шире. Так что перспектива есть.
Вполне возможно, что востребованные авторы будут выкладывать для бесплатного прочтения только какую-то «завлекалочку» из своего текста, а хочешь читать весь – гони монету. Жадничать только не надо, уважаемый автор, а то плюнут на твой текст, раз ты такой корыстный. Уже делают подобным образом авторы научный статей и монографий: публикуется предисловие и оглавление – остальное за деньги. ПредставИм и сборник статей (рассказов): какие-то в бесплатном доступе, а хочешь ещё – плати.
Теперь самый интересный вопрос: станет ли журналист независимым?
Наполовину – да. Он не зависит от владельца СМИ. Он – вольный кустарь-одиночка. Но от публики-то он зависит по-прежнему и ничуть не меньше! Притом самым непосредственным образом зависит. Он обязан ей нравиться, иначе шляпа его не наполнится монетками. Уличный музыкант должен играть то, что нравится улице. Что это практически значит? Значит, ты должен находиться на уровне этой публики. Бойчее всего пойдёт дело, если ты приладишься формулировать те мысли, которые носятся в воздухе, только простой человек не может их гладко и занятно изложить. Герой Оруэлла очень проницательно говорил, что самое приятное - это видеть напечатанными твои собственные мысли. Нащупав тему, нельзя с неё слезать, потому что твоё амплуа – это «Долой Путина!» или «все мужики – сво…». Самые популярные авторы – это те кто пишет простое, и притом занятно.
Самая жуткая зависимость - это зависимость от мириад мелкотравчатых людишек, – говорил философ и певец свободы Николай Бердяев. Это, по его мнению, похуже зависимости от какого-то конкретно диктатора, потому что диктатор – это всё-таки человек умный и масштабный, иначе не стать ему диктатором. Под такого не так обидно прогибаться.
Так что со свободой опять облом. Ускользающая это категория – свобода, не даётся в руки. Единственный способ быть свободным – иметь твёрдый внелитературный заработок: «Наш век – торгаш, в сей век железный / Без денег и свободы нет». Зарабатывая своим пером, нельзя рассчитывать на то, что оно будет свободным.
Но всё-таки идея Соколова-Митрича кажется мне продуктивной и перспективной. Дело может зайти даже и дальше, чем он предполагает, – будет размываться контуры журналистской профессии. Многие люди, склонные к письму, будут понемногу заниматься журналистикой. То есть будет нивелироваться противоположность между читателями и писателями. Технически это просто уже сегодня: ноутбук – цифровая камера - интернет. Близка к реализации давнишняя мечта Горького: чтобы «бывалые люди», а не только профессиональные писатели, рассказывали о себе и своей жизни.
Давно замечено, что самые интересные писатели и журналисты – это люди, знающие что-то в жизни, а не только умеющие писать; недаром советские газеты привечали самодеятельных авторов. Хотя, к сожалению, редкие из знатоков жизни умеют писать.
Когда-то В.Вересаев призывал молодых литераторов «жить в жизни» и не делать писательство исключительным средством заработка. Тексты, созданные не ради заработка, - качественнее, интереснее, - считал он. О том же говорил историк Ключевский, который насмешливо делил пишущую публику на писателей и сочинителей: первые пишут, когда имеют мысли и хотят ими поделиться, а вторые выдумывают мысли, когда имеют необходимость что-то написать.
Упрощение технической стороны дела приведёт к возникновению большого числа «писателей выходного дня», часть из которых может стать вполне востребованными и популярными. Отомрёт ли журналистика как профессия – случилось же это, например, с машинистками, когда возник компьютер? Мне думается, нет, но определённая «перегруппировка сил» - произойдёт. Как произошла она, например, в водительской профессии. Сегодня практически все умеют водить машины, но остаются и профессиональные «водилы» и «вымирать» не собираются.
Распространится тип журналиста-дилетанта. Сегодня слово «дилетант» принято употреблять неправильно – как синоним неумехи и недоучки. На самом деле это просто человек, занимающийся чем-то ради удовольствия; итальянское слово “diletto” и означает «удовольствие». Так что конкурентность журналистской среды повысится.
Я спросила у сына-строителя: «Скажи, сколько бы ты заплатил за прочтение моей статьи?» Он добросовестно задумался и ответил: «До десяти рублей». Это вселяет социальный оптимизм.