В Советском Союзе, сколь я осведомлена, сельхозпредприятия были, так сказать, общего профиля: тут тебе и растениеводство, и животноводство, а значит – кормопроизводство, и производство картофеля и овощей. Была, конечно, некоторая специализация: положим, в Краснодарском крае в конце советской власти начали выращивать рис; я была знакома с большим энтузиастом этого дела, академиком ВАСХНИЛ Алёшиным. (Компания, где я работала, строила там рисоперерабатывающий завод, ныне загнувшийся). Но общий подход был таков: все должны с большим или меньшим успехом производить всё. Наверное, какие-то стратегические соображения под этим были. Вообще, люди, знавшие голод (а тогда у руля стояли именно такие люди), думают по-другому и принимают иные решения, чем те, кто озабочен подсчётом калорий, предписываемых модной диетой. Это разные люди, и мозги у них работают по-разному. Вся советская жизнь была пронизана простым лозунгом: «Не до жиру – быть бы живу». Моя мама, пока силы были, что-то вечно выращивала у нас на огороде; говорила: «Раз есть земля – надо что-то растить». Поэтому в полной мере мы, нынешние, понять некоторые советские решения не можем.
Была скотина и у нас в степном хозяйстве – свиньи, овцы, немного коров, чисто для внутренних нужд; корову в той зоне трудно держать.
Овец в прежнее время держали много: сдавали и шерсть, и шкуры. В Сальске была меховая фабрика полного цикла. Нам её предлагали купить за вполне доступную цену. У меня до сих пор лежит широкая и длинная лента, составленная из кусочков овечьего меха, окрашенного в разные цвета: вот что мы умеем. Выделка, по-моему, была приличная. У них там и швейный цех был – только непонятно, что шить. Когда-то они шили военные полушубки. Шерсть вообще девать некуда: шерстяные ткани – импортные, текстильная промышленность загнулась, ничего никому не нужно.
Баранина – нужна, это мясо ценное, востребованное и очень вкусное. Когда-то в моё детство это было главное мясо в той местности, где я жила. Когда впервые мы приехала в наше хозяйство, я начала варить суп – и повеяло детством. Правду говорят: запахи лучше всего хранят воспоминания. Но, как я уже писала, мы не сумели справиться с масштабным воровством кормов. Можно было бы ещё побороться, но не получилось организовать и систематические поставки мяса в Москву. Вообще, многопрофильность хозяйства – трудное дело. Не зря американские фермеры очень узко специализированы.
Были у нас и свиньи. Обычной нашенской, т.н. мясо-сальной, породы. Корма воровали бодро. В результате один из наших людей как-то воскликнул: «На подворьях свиньи жирные, а у нас – как велосипеды!». Мне показалось очень забавным сравнение свиньи с велосипедом, но само положение, конечно, не слишком забавное.
Ко всему прочему не получалось найти приличного зоотехника: специалисты вообще дело редкостное и очень ценное, мы их лелеем. Муж возил даже целую небольшую делегацию на сельскохозяйственную выставку в Америку – не ради какого-то специфического опыта, а просто ради поднятия духа. Дух они подняли, а вот животноводство – нет. Широко бытующее представление, что «заплати больше – и к тебе придут таланты, знатоки и мастера» - совершенно не оправдывается. Специалистов – днём с огнём не сыщешь. Их просто нет в самом что ни наесть абсолютном выражении: ни за какие деньги. А в сельском хозяйстве есть ещё важное ограничение: человек должен быть из этой местности, вырасти и выучиться тут, потому что все приёмы сильно рознятся в зависимости от местности. Недаром сельскохозяйственные вузы привязаны к определённой зоне. А вот в кадровом отношении у нас одна климатическая зона – пустыня. Что, конечно, не удивительно: разруха не располагает к профессиональному росту; специалистам просто не у кого и не на чем учиться.
Вообще, сколь я понимаю, сегодня заниматься животноводством «между прочим» и невозможно. Сегодня это дело должно быть поставлено на серьёзную профессиональную основу. Там, где это сделано, свиноводство в нашей стране, в принципе, ведётся довольно успешно.
Однако есть и трудноустранимые недостатки. Сегодня все хотят мясо, в котором сравнительно мало жира, хотят ветчинку, где прослойка мяса перемежается с прослойкой сала. Это зависит от корма, но не только. С нашей типичной породой – большая белая мясо-сальная – такого не добьёшься. Нужны современные породы. Мало того, чтобы получать высококачественное мясо, отвечающее современным требованиям (то есть сравнительно постное: все ж на диете и борются с холестерином), надо применять так называемое двойное трёхпородное скрещивание, т.е. создавать своего рода гибрид, который дальше свои замечательные свойства, к сожалению, не передаёт, и надо снова скрещивать. Всё это разработано, известно, но это большая работа и маета. К тому же надо вкладывать существенные деньги, и окупается это не скоро. Или надо закупать породистых поросят, но это тоже далеко не дёшево и трудно.
Порода – это ещё и благоприятный коэффициент конверсии корма, т.е. соотношение количества мяса с потребным для его производства количеством корма. В России принято 1 к 6 (это ещё приличный показатель), а в мире – 2,5 – 3. То есть наши показатели в два раза хуже передовых.
В любом случае, попутно, между прочим заниматься животноводством не получается. Надо сосредоточиваться на чём-то главном для тебя. Это мы поняли, изрядно посуетившись. Полагаю, не мы одни такие. Оттого количество животных у нас с советских времён уменьшилось не менее, чем вдвое.
Вообще, животноводство у нас откатилось на несколько десятилетий. Не от передового мирового уровня – от своего собственного советского. Заброшена селекционная, научная работа, работа по кормам. Под Москвой, в Немчиновке, был институт кормопроизводства с соответствующими полями. Теперь там Сколково с его беспочвенной нано-маниловщиной.
Конкурентоспособно у нас только производство кур-бройлеров. Вложения в этот бизнес окупаются раньше всего (дальше свиноводство, и ещё дальше КРС). Курятина – самое дешёвое в производстве мясо. Конечно, в нём есть какая-то пластмассовость, но нормальный горожанин другого не знает. Другую, деревенскую, курицу я попробовала на Кипре. Суп из неё, в самом деле, пахнет как в детстве. Но знаете – мне наша, пластмассовая, как-то привычнее. Хотя итальянцы любят ездить в деревню и покупать там кур, которые якобы ходили по двору, клевали червячков и т.д.
Было бы любопытно развести в нашем хозяйстве т.н. индоуток – гибрид утки и индюшки: вкусная как утка, но при этом и мясистая, как индюшка. В небольшом количестве они у нас есть, это очень вкусно. Нам их время от времени привозят, и мои гости всегда в восторге. Запечённые с айвой они выше всяческих похвал. Но опять-таки понимаю, что птицеводством нужно заниматься профессионально и на широкую ногу.
Пара слов о том, было ли мясо при СССР и что стало сейчас. Тогда, - говорят, - мяса было не достать, а сегодня его повсюду навалом, значит, капитализм всё-таки продуктивнее социализма. Даже промелькнула такая цифра: мы на 70% обеспечиваем себя мясом. Что значит эта цифра вообще-то совершенно неясно. Что 70% продаваемого мяса – наше? Этого не может быть исходя из наших объявленных урожаев и при нашем коэффициенте конверсии корма. Невозможно.
Прежде всего, когда говорят, что в СССР не было мяса, это значит, что его не было или было недостаточно в государственных магазинах по политическим ценам – 2 руб. Эта цена не была равновесной. Равновесная цена – это цена, по которой товар ещё покупается, но уже не сметается с прилавка. Равновесие спроса и предложения. Рассчитать эту цену теоретически – очень трудно, но каждый торговец её ощущает и устанавливает на свой товар именно ту самую цену. Рядом с магазином на всём протяжении советской власти был рынок, на котором было вполне достаточно мяса, но по иной цене, например, по 8 рублей в конце советской власти. Та цена была равновесная. Вот, собственно, и всё объяснение, почему мяса не было в магазинах. Цена просто была ниже равновесной.
Зачем это делалось? Был, вероятно, элемент политической демагогии: если бы повысили цену при сохранении прежней зарплаты, благосостояние вроде как понизилось бы. (На самом деле, провинция и так покупала мясо на рынке). Было и такое соображение: в рабочих столовых при предприятиях непременно должно было быть мясо, и по доступной цене. И оно было.
Личное воспоминание. В начале 80-х в Минвнешторге в буфете продавались изумительно вкусные пирожки с мясом. Недавно я попала в мидовский буфет (это то же самое здание; когда-то высотное здание на Смоленской делилось пополам на МИД и Минвнешторг, а столовая и зал были общими). И мне на какое-то мгновение померещилось, что я там найду те пирожки, но их – не было.
Вообще, большевики были очень плохими пиарщиками и демагогами. Они – подставлялись. Политически низкие цены вели к знаменитому советскому дефициту. А дефицит вызывал раздражение. Если товар в магазинах есть, но у тебя нет денег, чтобы его купить, ты обращаешь претензию к себе: не сумел заработать. Если у тебя есть деньги, но товара по объявленной цене нет – ты обращаешь претензию к начальству. Вот эти претензии, соединившись, в какой-то момент привели к массовой прямо-таки ненависти к советской власти, советским начальникам, «этой стране» и желанием всё это разнести по кирпичикам-по щепочкам.
Завтра продолжу.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →