domestic_lynx

Так уж повелось, что каждый год на склоне лета я пишу об образовании. Что нового в этом сезоне? 

«...если в начале 2000-х в систему среднего профобразования (СПО) шел только каждый третий девятиклассник, то в 2019 году - уже больше половины. Эксперты прогнозируют: в 2020-м прием в колледжи может побить все рекорды», - сообщает «Российская газета». 

Да, выпускники 9-х классов всё охотнее идут в техникумы и ПТУ (выражаясь по-старому). Притом идут не худшие, как это было в мои школьные годы, пришедшиеся на 70-е. Сегодня идут часто лучшие. Самые практичные, решительные, готовые изменить наезженную колею  на  новую.  Есть мнение, что ученики просто боятся ЕГЭ, но мне кажется, это не главная причина. Главная: они боятся никчёмности и пустопорожности. Ненужности своей боятся. Ненужности не просто на рынке труда, а шире – в жизни. И хотят получить профессию. Ремесло. Умение, которое позволит и заработок иметь и какое-никакое самоуважение.

Норвежский экономист Эрик Райнерт как-то сказал, что бывают времена, когда знания и умения, прежде укоренившиеся и широко распространённые, забываются, словно их не было. И речь не о том, что преодолено поступательным движением цивилизации. Нет – просто забыто. Обронено по дороге к вершинам прогресса. Обнулилось. 

Мысль Райнерта пришла на память не в связи с экономикой, а с делом малым и домашним. Дочка, уезжая на неделю, попросила позаниматься английским с её учеником – она, как многие, подрабатывает репетиторством, благо, желающих хватает. Теперь почти у каждого школьника — репетиторы, английский — самый ходовой предмет. 

Пришёл мальчонка девяти лет, симпатичный, вежливый, из хорошей семьи.В нашем посёлке они на даче, а вообще-то живут в Москве.  Через пять минут выяснилось, что он… не умеет писать. Нет, не по-английски, Бог с ним, с английском, а в принципе не умеет - нет навыка письма. Ручку держит криво, буквы наползают друг на друга, пишет каждую, словно впервые. А ведь отучился два года! Притом, в приличной московской школе на Юго-Западе. Загадка! 

Я давно говорю: наши интеллектуалы, прозванные в последнее время креативным классом, на самом деле анти-креативны и прискорбно подражательны. К тому же страдают космополитизмом и низкопоклонством перед Западом. Впрочем, может и не страдают, а как в старом анекдоте, «ловят от него кайф». 

Стоило  Америке взбаламутить фем-движение «Me too», где старушки массово обвиняют статусных дженльменов в сексуальных домогательствах тридцатилетней давности, как пошла аналогичная движуха  у нас: на филологическом и историческом факультетах МГУ обнаружились факты самого возмутительного харрасмента.  Тут же родился патетического стиля документ «Открытое письмо студентов, аспирантов, преподавателей и выпускников МГУ имени М. В. Ломоносова и неравнодушных сотрудников и студентов других университетов против сексуальных злоупотреблений и харассмента в университетской среде».  

Обидно! Не за харрасмент, конечно, а потому что в ведущем вузе страны не смогли выдумать ничего мало-мальски оригинального, местного, своего. Даже перевести слово «харрасмент» не сумели – филологи хреновы! Нельзя перевести? Как переводчик по давней профессии скажу: перевести можно всё. Правда, очень часто при переводе обнаруживается полная бессодержательности и даже бессмысленность оригинала. А по-иностранному, знаете, звучит. Как непонятная песня иностранной рок-группы. 

Так что же – никакой проблемы нет? И жертв домогательств тоже нет? 

Высшее руководство взялось за высшее образование.  

В России необходимо сокращать количество «вузов-пустышек», заявил в ходе заседания президиума Госсовета и Совета по науке и образованию президент России Владимир Путин. Чтобы «избавиться от подобных контор», надо «консолидировать ресурсный потенциал» учебных заведений, считает Путин, т.е. их объединять.

«Это вызвано необходимостью закрывать эти конторы «Рога и копыта», которые ничего не дают, кроме бумажки. Проблема в том, что, начиная примерно с 1991 по 2010 год у нас количество вузов и их филиалов выросло ровно в два раза, и значительная часть из них, надо признать, превратилась не в вузы, а в лаборатории по штамповке корочек», — сказал Путин в Нижнем Тагиле.

Закрывать их, безусловно, надо. Ежели по уму, то просто закрывать, а не присоединять к другим вузам, что способно только ухудшить приличный вуз, к которому присоединяют. Но закроют их вряд ли. Потому что вузы играют вовсе не ту роль, которую объявляют официально. Не для подготовки специалистов народного хозяйства они существуют. Если в вузы будет ходить в десять раз меньше молодёжи – народное хозяйство и не заметит. Сидеть в конторе или разносить пиццу можно с равным успехом и без «корочек».

Всякая, даже малая, правительственная инициатива вселяет надежды на возвращение к здравому смыслу. Слишком мы уж устали жить в токсичном тумане вымышленного мира.

Таким шагом явилась объявленная цель – сделать медицинское образование целевым. Чтобы люди учились не вообще, а для дальнейшей работы в больницах и поликлиниках, притом в тех, где они нужны. То есть распределение, то самое советское распределение молодых специалистов, происходит не в момент выпуска, а до начала учения. Это очень верно, и это нельзя не приветствовать. Понимаю, что осуществить это нелегко, но если взяться – то можно.

Уверена: если мы как страна намереваемся двигаться вперёд, надо распространить эту практику на всё без исключения высшее образование. Поступая в вуз, человек должен понимать, где он будет трудиться после выпуска.

Это трудно. Сделать мгновенно и за один сезон – нельзя. Однако надо понимать, в каком направлении двигаться. И двигаться – пускай медленно, но неуклонно. Образование должно стать целенаправленным.

Сегодня оно – беспочвенно, бесцельно и ни на что не направлено. Вернее, направлено на сбор денег с населения. А сбор осуществляется путём удовлетворения невротической потребности родителей что-то сделать для детей. Иначе я не могу объяснить, зачем небогатые люди оплачивают своим едва успевающим оболтусам обучение во всяких финансово-юридико-лингвистических университетах, которые очевидно не приведут ребёнка ни к каким заработкам.

Я давно пишу о том, что в нашем наробразе есть штука посильнее ЕГЭ в смысле разрушительности  – это разделение высшего образования на две части: бакалавриат и магистратуру. 

И вот – диво дивное: на этот вопрос обращено высочайшее внимание. Президент Владимир Путин усомнился в целесообразности разделения обучения на бакалавриат и магистратуру, в особенности применительно к подготовке школьных преподавателей по русскому языку, - сообщает РИА Новости.

Тут же и Вице-спикер Госдумы Ирина Яровая назвала эту систему «миной замедленного действия» и предложила  обсудить вопрос её необходимости в российских вузах.

Обсудить – да, надо. Но тут есть опасный подвох. Наша интеллигенция (любая – либеральная, патриотическая, всякая) имеет неистребимую, вековечную склонность к элементарным мыслям и простейшим слоганам. И очень не любит мысль сколько-нибудь сложную, неоднозначную, из которой прямо не вытекает «кто виноват?» и не следует элементарный слоган в стиле «Даёшь!» и «Долой!». Да, массовый человек везде и всюду мысли элементарно. Именно на него ориентируется агитпроп во всех странах мира. Но у нас неприятность состоит в том, что, похоже, так мыслит и та самая интеллигенция, которая должна по идее создавать смыслы и формировать адекватную картину мира в том числе и для принятия решений властью. На эту любовь к элементарным мыслям («карманным катехизисам») обращал внимание ещё Николай Бердяев в знаменитых «Вехах». 

В мои лета не должно сметь

Свое суждение иметь.

И вот общественное мненье!

А. С. Грибоедов

Полистала учебник английского для продвинутого уровня, изданный в Англии и употребляемый в том числе и у нас в высшей школе. Темы и сюжеты всё актуальные, горячие и шипучие, как блины на сковородке: ядерная и зелёная энергетика, глобальное потепление, смертная казнь, эвтаназия и, конечно же, угнетение женщин. И о каждом школяров просят высказать своё мнение.

Сегодня мнением простых людей, интересуются буквально все. Учителя выспрашивают у школяров, что они думают по вопросам, о которых те узнали хорошо если на прошлом уроке, а то и на нынешнем. Социологи домогаются у бабульки, каким государственным и общественным институтам она доверяет, и так до бесконечности. Мне кажется, скоро у детсадовцев будут спрашивать что-нибудь о климате или ювенальной юстиции. А что? Полвека назад никто б не поверил, что в ООН выступает нездоровая девчушка и говорит о мировых вопросах, и её слушают и вроде бы принимают всерьёз. А сегодня – пожалуйста. Так что никогда не говори «никогда»: может, в следующем поколении и детсадовцы будут продвигать свои драгоценные суждения.

На сайте «Завтра» очень верная статья Александра Халдея «В чём прав Леонид Парфёнов». В школе, средней и высшей, преподаётся либеральный взгляд на вещи. Там полностью господствует либеральная парадигма, которая заменила собою т.н. марксизм-ленинизм. Главной по этой части является Высшая Школа Экономики, она закладывает идейные основы, остальные – подтягиваются. Именно об этом и сказал истый либерал Парфёнов. Правду сказал. Александр Халдей делает единственно возможный вывод:

«Чтобы молодёжь не лезла к Навальному и прочим парфёновым, нужно перестать учить их либеральным святыням в вузах. Тогда они не будут лезть на улицы, потому что будут верить в другое, и не будут видеть несоответствия того, чему учили, с тем, что дано в ощущениях. Будем и дальше продолжать растить революционеров на свою голову?»

Стратег, банкир и педагог Герман Греф в очередной раз высказался по вопросам образования. Кому, как ни ему: он ведь помимо прочего - Председатель совета Центра стратегических разработок и Председатель Попечительского совета НИУ ВШЭ.

В ходе Восточного экономического форума Греф заявил, что его личная цель – «убить экзамены». Идейно крепкий речекряк! Не отменить, а прямо – убить. Чем же провинились экзамены, что заслужили «высшей меры»? Оказывается, тем, что они оценивают учеников и тем лишают их мотивации к саморазвитию. В результате бедолаги делаются ни много-ни мало – «инвалидам». Даже рутинный опрос в классе – и то ужас-ужас-ужас. «Вот эта пауза в классе, моя фамилия когда-то начиналась на букву «г». И вот это, когда «сегодня будет отвечать», и рука учителя начинает… И у меня сердце сжимается…» — живописует Греф свои детские травмы. Это вообще в ходу у либералов – повествование об ужасах своего детства в репрессивном «совке». Помню, мне когда-то попался журнал «Сноб», где детским страданиям был посвящён целый номер; запомнилось, как дочка дипломатов, вернувшись в Совдепию, нравственно страдала от запрета писать шариковой ручкой.

Но экзамен – это вещь поважнее ручки. Почему вдруг о них заговорил Греф? Что за инновация такая?

На недавней встрече с премьер-министра и губернатора Московской области прозвучала прелюбопытная  информация.

«… из 77 тысяч учеников после девятого класса половина, 38 тысяч, идут в колледжи», — сообщил губернатор Подмосковья Андрей Воробьёв.

«Это новый тренд. Потому что еще совсем недавно все старались поступать в высшие учебные заведения», — заметил Дмитрий Медведев.

«Да, то есть практически 50% идет в колледжи, и мы должны тут соответствовать, поэтому приняли большую программу по модернизации колледжей профтехобразования», — пояснил губернатор. «Инвестируем вместе с ведущими компаниями, которые открывают там совместные кафедры, — это Шереметьево, Домодедово, «Ростелеком», Mercedes, ряд других компаний — чтобы ребята, когда заканчивают обучение, сразу понимали, где и как они будут работать», — подчеркнул губернатор. (По сообщению агентства Рамблер).  Сюда надо добавить тех, кто идёт в колледж после 11-го класса.

Очень благотворная тенденция! Предприятия, не дожидаясь милостей от министерств и ведомств, принялись сами готовить для себя кадры. Это было и при советской власти – надо только вспомнить. Ученик сразу вписывается в производственный процесс и, что особо ценно, имеет гарантированное рабочее место. Он учится не «вообще», не в пустоту, а для определённого труда и определённого места. Разумеется, новые колледжи именно и должны открываться при компаниях. В такие заведения ребята охотно идут.